– Ты не бойся, корова это чувствует и беспокоится. Да мочи пальцы в молоке, чтобы лучше скользили по соску. Дои проворней, будешь возиться – не будет молока.

Майра хнычет капризно, тыльной стороной кисти поправляя модную челку, прилипшую ко лбу в мелкой испарине:

– Сабыр, я больше не могу – руки свело!

Сабыр отстраняет ее, легко приподняв за плечи, и садиться сам. Он говорит:

– Это бывает вначале, пока натренируешься…

И сильно и уверенно тянет за соски. Корова успокоено отворачивается и возобновляет жвачку. Майра стоит рядом и разминает пальцы. Сабыр продолжает назидательно:

– Стыдно в твои годы не уметь доить, у нас маленькие девочки доят по три коровы за раз. Соседи смеются над тем, что ты такая неумеха.

Майра обиженно надулась.

– Где я могла научиться доить? А тебе нужно было взять в жены девушку из аула, чтобы не краснеть за меня.

Сабыр поворачивает к ней смеющееся лицо и весело замечает:

– Ничего! И городским не мешает знать, откуда берется молоко, как оно нам достается…

Корова забеспокоилась и, преступив, отстранилась от Сабыра. Очнувшись от воспоминаний, он замечает, что ведро уже наполнилось, и молоко пениться и шипит, грозя перелиться через края. Сабыр тщательно вытер вымя и понес молоко в дом. Сосед стоит на том же месте, с удовольствием делая затяжку за затяжкой. Табачный дым вторгся неприятно в аромат парного молока, в теплые привычные запахи навоза и скота, и Сабыр недовольно сморщил нос. Он встретился с презрительно – ехидным взглядом соседа и, нахмурившись, ускорил шаг, давая понять, что продолжения разговора не будет. На ум пришли недавние слова Рахата: «Вы из-за него не женились в свое время, а он бросил…» Сабыр поставил ведро возле сепаратора, взял другое и пошел обратно.

И снова под мерные звуки дойки нахлынули воспоминания.

Автобус качается на рытвинах, и в такт ему раскачивается миловидная женщина, сидящая рядом со стороны прохода. Она дремлет, а временами и засыпает, и в какой-то момент Сабыру пришлось придержать ее за плечо, чтобы предотвратить падение.

Женщина повернулась к нему, взглянула вопросительно, и Сабыр пробормотал извиняясь:

– Простите, мне показалось – вы сейчас упадете.

Затем предложил:

– Давайте поменяемся местами.

Пересели. Женщина вытерла глаза носовым платком и, улыбнувшись признательно, объяснила свою сонливость:

– Посреди ночи села на поезд и с тех пор все еду. В поезде теснота, духота, не пришлось поспать. Ну и в автобусе, вот…

Сабыр понимающе кивнул и спросил:

– Вы едете в Алгу?

– Да. И вы туда?

– Ага, – отвечал весело Сабыр. Миловидная женщина все больше нравилась ему. Он поспешил продолжить разговор:

– Вы к нам в гости? К кому, если не секрет?

Попутчица отрицательно качнула головой. И этот ее простой жест понравился Сабыру.

– Я по работе, – сказала она, – В командировку. Я инспектирую библиотеки. В вашем районе впервые. У вас хорошая библиотека?

Вопрос незнакомки смутил Сабыра. Он, конечно, любил читать, но в последний год ему было не до книг – умерла жена, и эта смерть, внезапная, как впрочем, и все смерти, выбила из жизненной колеи, и лишь забота о маленьком Абае не давала распускаться. Какие уж тут чтения…

Сабыр понимал, что выглядит в ее глазах невеждой. Но не станешь же все объяснять! А она все больше нравилась ему, и Сабыру пришлось немного покривить душой:

– Да. Но в ней мало новых книг. Сейчас пишут о писателях, которые были запрещены, их начали издавать, но они к нам не поступают. Говорят, только по большому блату можно те книги достать. Поэтому…

Сабыр почувствовал, как его коснулось что-то очень нежное – это попутчица снова заснула, приклонив голову на его плечо. Сабыр замолчал, замер, стараясь дышать как можно ровнее. Ему стало хорошо – хорошо. Прикосновение чужой женщины было таким, что Сабыр забыл все: и свое вдовство, и тревогу о сыне, оставленном дома. Незнакомка не напомнила Майру. Нет, она была совершенно другой. Но это ее доверительное прикосновение дало почувствовать, что она единственная, способная заменить покойную.