Но Петр все видел и замечал…

И тут она рванула в его руках. Развернулась, подалась всем корпусом вперед, намереваясь залезть в машину.

– Да стой ты! – снова недружелюбно рыкнул Громов.

– Пустите! Там Саша…

– Мы забрали ребенка! Посмотри на меня! Да куда ты! – крутанул её на себя. Чем-чем, а выдержкой в отношении женских истерик Петр не обладал. Его подбешивала неспособность некоторых быстро реагировать на меняющиеся обстоятельства. Что говорить о необоснованных истериках на пустом месте.

Громов снова не церемонился. Чем быстрее блондинка придет в себя, тем будет лучше.

К чему он не оказался готов – успел расслабиться за прошедшую минуту, так это к вскрику девушки. Острый и громкий. Так кричат от боли.

Громов это точно знал.

– Заб…рали, – непонимающе выдохнула незнакомка, интуитивно прижимая к груди правую руку.

Петр нахмурился.

К черту…

– Так, слушай сюда ещё раз. Ты слетела с трассы. С твоим ребенком все в порядке. Мой человек отнес его в машину. Сейчас и мы туда пойдем. Идти самостоятельно можешь? Что у тебя с рукой?

– Болит, – ответила она на автомате, продолжая находиться в шоковом состоянии. Потом поморщилась и совсем жалобно добавила: – Сильно.

– В машине посмотрим. На ногах твердо стоишь?

По факту Громову надо было её отпустить. По крайней мере, руку с талии убрать – точно. Но пальцы сжались сильнее, словно сработал некий инстинкт, присущий мужчинам – не отдавать то, что попало в руки. И что пришлось по вкусу.

У Громова этот инстинкт был развит до совершенства.

– Да, кажется, смогу… Господи, точно… Авария…

Голос незнакомки задрожал, она жалобно всхлипнула.

Нет, стопудово девчонка… Совсем мелкая…

– Тогда пошли, – Громов осторожно отпустил девушку, встав сбоку, чтобы подстраховать, если она начнет падать.

Блондинка не сдвинулась с места, ещё раз всхлипнув, чем вызвала новую волну гнева у Петра. Какого лешего они стоят под дождем и жуют сопли? Им ещё до «гелика» добираться и вскарабкиваться по склону, пусть и небольшому.

– Моя машина…

– Эвакуатор вызову, – жестко бросил Громов и подтолкнул девушку вперед.

– Нет, вы не понимаете. Эта машина… – она громко сглотнула, упорно сопротивляясь здравому смыслу. – И документы… Я…

– Ты хочешь отвезти дочь в больницу или так и будешь тут стоять и жалобно стонать?

Ему надоело с ней возиться. При необходимости он сядет в свой внедорожник и уедет. Угрызениями совести мучиться точно не будет. Когда человек сам создает себе проблемы, зачем мешать?

Девушка втянула голову в плечи и задрожала. Громов стоял достаточно близко, чтобы почувствовать, как её забила крупная дрожь, то ли от холода, то ли от осознания происходящего.

– Сумку… Там документы. И детскую тоже… Пожалуйста… Можно?

– Сейчас найду.

Включив фонарь на телефоне, Петр снова нырнул в машину. Да что же такое! Когда они уже окажутся в тепле его внедорожника?

Незнакомке с манящим запахом повезло – её вещи он нашел быстро. Не увидел бы сразу – плюнул бы. Дамская сумочка и небольшая дорожная. Петр распахнул дорожную и запихнул в неё дамскую. Потом будут разбираться, кто есть кто.

Девушка стояла, уперевшись рукой в машину. Вторую она прижимала к себе. А вот это нехорошо, мог быть и перелом.

– Пошли.

Петр обошел незнакомку со стороны здоровой руки, взял её за локоть, закинув сумку на плечо.

Блондинка молчала. Больше ничего не говорила. Шла рядом с ним, стараясь не отставать, за что он мысленно её похвалил. В целом Петр отделался малыми «жертвами». Он держался рядом с девушкой. Мало ли. Ему не нравилось то, в каком состоянии она находится. На лице Громов успел рассмотреть несколько ссадин, губы оказались тоже разбиты.