– И я чувствую, что это еще не все. Они доведут начатое дело до конца, это точно. И уже в этом году, – подвел итог своему невеселому рассказу Виталий.

– У тебя есть какие-то конкретные факты? Или это только предчувствия? – принялась допытываться я.

– Есть факты. Звонки по телефону. Чуть ли не каждый день звонят и молчат, кто-то тяжело дышит в трубку. Потом снова. Звонят – и молчат. Я уж дома находиться не могу. Думаю, пусть лучше пришьют где-нибудь на улице, все не так…

– Погоди. Ты в милицию обращался?

– Было. Когда отца ранили. Мы же его в хирургическое повезли, а пулевое ранение ни с чем не спутаешь. Но что они скажут? Говорят – ищем, ведем работу. Как будто я не знаю, как они ведут работу. Опознают в морге труп, напишут новую страничку, – махнул рукой Виталик.

– Погоди, что-то ты сам совсем уж махнул на себя рукой. Хоть сейчас ложись и помирай, – сказала я своему бывшему любовнику. – Что-то я совсем тебя не узнаю. Ты чего скис?

– И правда, когда отец чуть из-за меня не помер, я ж просто на грани был. Но что я могу сделать? Скажи?

– Первым найти тех, кто сейчас охотится за тобой. Опередить, чего тут трудного? – даже удивилась я тому, что женщине приходится говорить парню такие очевидные вещи. Или он и вправду сломался? Вообще-то Виталик всегда был склонен к философии, мистике и проповедовал фатализм – мол, чему быть, того не миновать.

– У тебя есть деньги? – спросила я Виталика напрямик.

– Есть! А зачем тебе? – удивился он неожиданному переходу.

– Все не просто, а очень просто, – объяснила я. – Ты знаешь, что твоя подруга Таня Иванова работает частным детективом, за услуги в сутки берет порядка двухсот долларов, и сейчас ты хочешь нанять ее на работу, раз сам разобраться в этой партии не можешь. Надеюсь, что уже до Нового года мы поймем, что тут за охотники на тебя объявились. По рукам?

– Да… Но… – что-то плохо соображал Виталик.

Он, конечно, хорошо знал о моей работе, но все равно всегда воспринимал меня как свою любовницу, и только. Ну, на худой конец – как друга и товарища, с которым обо всем можно поговорить. Но уж явно не воспринимал он меня как спасителя и своего могучего избавителя – это ясно читалось по выражению его лица.

– Или денег жалко? – поддразнила я. – Ну конечно, будешь лежать в гробу в белых тапочках и с пробитой головой, а в карман тебе положат пачку долларов, как фараону…

– Да я не про то. Ты и правда можешь что-то узнать? – Я в очередной раз убедилась, как преображает лицо человека появившаяся надежда. – Сколько понадобится дней?

– Насколько я поняла, действовать нужно быстро. А это во многом зависит от количества информации. Первое, о чем ты должен мне рассказать, это о твоей женитьбе и семейной жизни. Не думай, не ради любопытства, – добавила я, перехватив взгляд Виталия. – Картина должна быть как можно более полной. Затем про твоих конкурентов. Насколько я понимаю, сейчас, накануне Нового года, обстановка на продуктовом рыке особенно накалилась? Итак, все по порядку.

Виталик, морщась от волнения, начал говорить, а тем временем я принялась за виноград. Почему-то мне неприятно все же было слушать про его юную супругу Люську, которая оказалась вдруг не Люськой, а Люсьен – девчонкой какого-то бандита по кличке Штырь.

Виталик и сам толком не понял, откуда вдруг вылез и воткнулся в мирную семейную жизнь этот самый Штырь. Мой бывший любовник, задумавший остепениться, нарочно выбрал скромную девятнадцатилетнюю, как ему показалось, неиспорченную девочку, с которой познакомился на каком-то пикнике. И надо же, через год неожиданно у Люськи нашелся куда-то подевавшийся было так называемый друг, к которому она тут же и ускакала без оглядки.