– Анна Георгиевна, доброе утро.

Высокий мужчина с внимательными, глубоко посаженными черными глазами подошёл почти вплотную.

– Нам очень жаль, что мы причинили неудобства, но разговор наш будет коротким.

Какой же он устрашающий. Вроде спокойный, а вот всё равно веет от него невидимой угрозой.

– Вы либо позволяете нам проверить содержимое вашей сумки, либо покидаете судно. Немедленно.

– Вы… вы серьёзно? Вы не шутите?

– А разве мы похожи на шутов? – последовал незамедлительный ответ.

Я в ступоре. Так глупо и унизительно себя ещё ни разу в жизни не чувствовала. Пожалуй, только в детстве, когда Надежда Петровна, наша экономка, поймала меня с поличным ночью – я уплетала за обе щёки торт, который она испекла на день рождения папы.

Молча протянула сумку. Подумаешь, моя девичья гордость против контракта, который так важен отцу. Ну и увидят они мои тампоны. Великое дело.

На стол аккуратно ложится связка ключей, за ней улыбающийся с обложки доктор Курпатов, который на протяжении долгого полёта учил, как за двенадцать шагов обрести душевное спокойствие. Затем кошелёк, чехол с очками, газовый баллончик, три серебряных квадратика, тампоны…

Так! Стоп!

Откуда в моей сумке презервативы? Их в моей сумке просто не должно быть, ведь я не пользуюсь презервативами. Мне вообще они без надобности.

Неужели это те самые, которые раздавали при выходе из аэропорта в ЮАР, куда летала две недели назад на тренинг? Тогда я их взяла, кинула в свою сумку и напрочь про них забыла.

– Это не моё!

– Что конкретно из этих вещей не ваше, Анна Георгиевна? – мягко спросил Юрпалыч.

Так, наверное, доктора с пациентами в психиатрических больницах разговаривают.

– Кон-контрацепция не моя, – прошептала я.

Как же неловко упоминать это слово в присутствии троих мужчин. Ну и что, что вместо лиц у них бездушные маски. Вышколенные, наверное. Но впечатление на них всё равно произвела, не совсем хорошее. Сначала поскандалила, а потом… и эти презервативы, что так пошло поблёскивают на поверхности стола. Наверное, подумали про меня невесть что – явилась на голову столичная фифа хозяина их соблазнять.

– Анна Георгиевна, пока вы находитесь на яхте, ваши ключи и газовый баллончик будут у нас.

Презервативы тоже себе можете забрать. Вас как раз трое – каждому по одному.

– Юра, – послышалось откуда-то сверху.

Очень низкий, с вибрирующей хрипотцой голос заставил всех нас повернуть головы в его сторону.

– Верни нашей гостье её вещи.

– Ян Кириллович…

– Все вещи, Юра. Без исключения.

Он стоял на верхней палубе. Упирался сильными руками в хромированный поручень. Утренние лучи солнца били в его широкую спину, и поэтому попытки разглядеть лицо мужчины оказались напрасны. Лишь черный силуэт на фоне яркого солнца.

– Спасибо, – пробормотала охраннику, когда тот протянул мне сумку и папку с документами.

Смотрела под ноги, прижав к груди заветный контракт, пока поднималась по лестнице и чувствовала пристальное внимание всех присутствующих мужчин. Как же мерзко и унизительно я себя чувствовала. Конечно же, всё понимаю, но они уже удостоверились в моей личности, разве им этого было недостаточно? Неужели было так необходимо рыться в моих личных вещах? Это ж как надо бояться внешнего мира, чтобы окружить себя толпой охраны? Надеюсь, у Яна Черных были на то причины. Хотя какое мне до этого дело?

– Анна.

У него очень приятный низкий голос. Будто немного простуженный, но ничего общего с отталкивающим скрипучим эффектом не имеет.

– Доброе утро. Боюсь, мои люди превысили свои полномочия. Прошу прощения за столь неприятный инцидент.

Высокомерия этот мужчина явно лишён.