Именно в ходе этой работы Пикард поняла, что многие системы, над которыми она работала, могли быть более эффективными, если бы только удалось узнать, куда направить их внимание. Глядя на изображение, мы не фокусируем внимание с одинаковым интересом на всем, что видим. Мы рассматриваем один элемент, а потом другой. Направление взгляда и фокус внимания смещаются к тому, что нас интересует: цвет, контраст, узор. Пикард предположила, что если бы удалось смоделировать внимание, это помогло бы ее группе решить некоторые задачи. Однако для этого требовалось нечто близкое к системе биологического зрения, что могло активно различать объекты и определять важные. Как объясняет Пикард:
Чувства определяют многое из того, что мы воспринимаем. Они указывают нашим глазам, куда смотреть. Определяют, что нам делать, что мы выбираем делать, чему уделить внимание. И я поняла, что компьютерам кое-чего не хватает. Компьютеры воспринимают каждый фотон на входе одинаково. Каждый бит информации для них одинаков. Они не ощущали, что какой-то бит был более значимым, чем остальные. Собственно говоря, у них вообще не было никаких чувств насчет какого бы то ни было значения, и я подумала: «Если они собираются нам помогать, а для нас некоторые биты более значимы, чем остальные, тогда им [компьютерам] нужна функция оценки, которая говорит, что некоторые вещи более ценны, чем другие.
В качестве примера того, как наши чувства влияют на зрение и внимание, Пикард рассказывает историю о своем друге, с которым она начинала работать в Лабораториях Белла и который занимался разработкой системы сжатия видеоинформации в рамках работы над докторской диссертацией. Он уже знал, что комиссия, которой он собирался демонстрировать свой новый метод, состояла из трех мужчин. Итак, он сделал видеоролик с пышногрудой девушкой из группы поддержки, зная наверняка, куда именно будет смотреть комиссия. В этой области он сохранил резкость и сильно сжал все остальные области, на которые комиссия не смотрела, создав при этом множество всевозможных дефектов и искажений. Несмотря на все визуальные недостатки изображения, никто ничего не заметил, и комиссия оценила метод сжатия на отлично. Пикард радостно делает заключение: «Теперь это эмоциональный интеллект!»
Тем не менее создать такую разновидность эмоционального интеллекта было крайне сложно. Компьютер мог обнаружить в изображении линии и границы, но распознать и распределить объекты по категориям в зависимости от их важности было принципиально иной задачей. Оставался вопрос: как мы решаем, что имеет значение, когда рассматриваем изображение?
В 1991 году, в свой первый год работы в Массачусетском технологическом институте, Пикард прочла статью на первой полосе «Wall Street Journal» об ученом и музыканте Манфреде Клайнсе. Клайне был выдающимся человеком, автором целого ряда успешных изобретений. Большинство его работ посвящены нейронаукам в музыке, но внимание Пикард привлек именно его «сентограф», машина, предназначенная якобы для измерения эмоций. (На латыни глагол «sentire» означает «чувствовать».) Машина Клайнса измеряла малейшие изменения колебательного сигнала пальцев человека, нажимавшего на кнопку. Он говорил, что эти изменения следуют характерным моделям, отражающим разные эмоции. Пикард заинтересовала идея измерения эмоций, и она сохранила статью.
Исследование продвигалось, и Пикард обнаружила, что сталкивается с проблемами, которые показывают, насколько ограниченным был ее прежний подход. Она сотрудничала с учеными, исследовавшими зрение, и изучала и моделировала визуальную область коры головного мозга, тот участок, который отвечает за обработку зрительной информации. Подход был в чем-то полезен, но системы все равно не выполняли того, что требовалось, и в процессе работы возникли дополнительные вопросы. Например, откуда мы знаем, на что следует обратить внимание? Почему один объект или фигура интересует нас в один момент времени и совершенно не интересует в другой? Или, как в случае с Эллиотом после операции, как наше разум