Азель взвела курок, явно показывая, что не шутит. В дело вмешался Горд – подойдя к ней сбоку, мягко забрал оружие из рук.

– Я понимаю, все на взводе, но давайте без трупов. Азель – успокойся, Оружейник – просто заткнись, – произнес он. – У меня у самого в горле першит от здешнего воздуха. Слишком много дряни, не знаю, как местные еще не сдохли без противогазов. Ничего удивительного, что пес не сумел найти цель сразу.

Словно в доказательство того, что понимает все обвинения в свой адрес, Рокк зарычал и принялся рваться с цепи вперед к парапету.

– Решил сдохнуть героически? – усмехнулся Оружейник. – Так ты разбег бери, лапами загребай поактивнее!

– Там ничего нет, девчонка ушла! – Азель пыталась удержать пса, но в этот раз Рокк вырывался особенно сильно, пока не добрался до самого края крыши и замер, глядя на что-то.

– Убери морду, – приказал я, подходя ближе и присаживаясь на корточки, чтобы разглядеть, что именно нашла собака.

Между двух листов материала, укрывающего крышу, виднелась прядь волос. Пришлось порядком изощриться, чтобы вытащить их оттуда и не свалиться вниз.

Темный, чуть завивающийся локон лежал в моей руке, а я внимательно рассматривал его фактически идеальный срез, даже поднес к носу. Волосы пахли чем-то неуловимо свежим, будто запах давно забытых на вкус фруктов и не менее забытой листвы.

– Сей, ставлю грамм люксума, это патлы девчонки, – буркнула Азель, глядя на мои действия.

– Похоже отстрелило арбалетом, – хмыкнул Оружейник. – Уверен, это мой выстрел!

– Не важно, – отозвался я, аккуратно пряча локон в нагрудный карман. – Волосы отлично хранят запах владельца. Нам повезло. Возвращаемся, найдем девчонку в родном мире.

Будто по команде, Горд достал консометр и, сверившись с показаниями, выдал:

– Портал к северу отсюда. Закроется к закату, так что спешить некуда. Успеваем в любом случае.

– Прекрасно, – самодовольно заявила Азель. – Есть время пройтись по лавкам. Наши скупщики наверняка щедро отсыпят люксума за местные диковины.

Первая мысль – наверное, я умерла и теперь лежу в морге. Ведь тут холодно, будто в морозилке.

Вторая – разве трупам не начхать на окружающую температуру?

Проверяя, жива ли я еще, вяло дернула ногой, нога отозвалась и пошевелилась.

Уже не плохо.

– Вы должны подняться, Ваше Высочество, – раздался откуда-то сверху скрипучий голос, – иначе рискуете отморозить себе все на свете. Палуба слишком холодная.

Голос был незнаком, и, судя по ноткам, принадлежал кому-то намного старше меня.

Я приоткрыла глаза и тут же закрыла их от резкой боли, ударившей по рецепторам. Слишком много света.

– Курт, дай ей очки, – раздался все тот же голос. – Иначе принцесса ослепнет.

Игнорируя приказы очередного незнакомца, я все же решилась взглянуть на окружающий мир, едва-едва приоткрыв веки.

Первое, что обнаружила – лежу на деревянном помосте, очень холодном и покрытом изморозью, при попытке подняться руки разъехались в стороны, и я едва не стукнулась подбородком о доски. Лишь со второй попытки удалось сесть и разглядеть обстановку: канаты, бочки, и все это залито более чем ослепительным солнцем.

Второе – в полуметре от меня на одной из бочек сидел Курт. На меня он обращал внимания меньше чем на подножный корм, куда больше его волновала прокушенная мною рука. Ее он бинтовал.

– Курт, я кому сказал! – вновь повторил голос.

Только после этого мой “спаситель” неохотно встал с места, а подойдя ближе, стащил со своего носа очки и нацепил мне.

Мир тут же потускнел на десяток тонов.

Я принялась озиралась по сторонам, но по-прежнему ощущала себя слепым котенком, у которого только что раскрылись глазки.