– Кто так выскакивает, недотепа? – сзади нас на шум разбившихся тарелок бегут сотрудники столовой, и, заметив пышных барышень, я осознал, что внимание абсолютно каждого человека приковано сейчас к нам. – Выскочил, как тот черт, а мне теперь за посуду платить еще и грязной ходить. Сгинь с глаз долой, пока подносом не получил, – еще и замахнулась для достоверности.

Нахохлившийся воробышек не перестает меня удивлять. Да что не так с этой девушкой? Почему на нее не действуют мои привычные чары? Еще немного, и начну сомневаться в собственном обаянии. Так дело не пойдет. Чувствую, как в душе разгорается азарт, а руки покалывают в предвкушении. Мне никто не бросал вызов, а это именно он. И вот только не убеждайте меня в обратном.

– Не стоит так переживать, юная нимфа, – рассыпаю комплименты, надеясь сменить гнев на милость. – Не стоит так переживать. Каюсь, виновен, – и наклонился немного, прикладывая руку к груди. – Давай не будем ссориться, такой красавице вредно хмурится, – и щелкнул ее по носу, желая сменить суровое выражение лица на улыбку.

Не лукавил, не играл, она действительно симпатичная. Да, есть и намного красивее, но в светло-русых с рыжеватым отливом вьющихся волосах, пушистых от природы ресницах и пухлых губках, не скрытых косметикой, было свое очарование. Я впервые не смотрел дальше, мне хватило для оценки и лица.

Только моя шалость оказалась воспринята совсем иначе, чем предполагалось. Мгновение, и она стала замахиваться на меня подносом. Начал выставлять руки для перехвата, но это оказалось бессмысленным. С куска пластмассы в довершение всего упала вилка, приводя девчонку в чувства. Похоже, у кого-то сегодня не самый лучший день. Боевой настрой на мгновение сменился усталостью и безразличием ко всему. Забавно. У самого на душе так же.

– Иди ты… лесом. Что за день такой? – и, сев на корточки, она начала собирать большие куски керамики, и так жалко ее стало, что я приземлился рядом. – Ты глухой? Мне не нужна твоя помощь. Брысь, – шикнула, как коту, который котлету со стола хочет стащить. Но и этого девчушке оказалось мало, по рукам мне дала, заставляя недовольно зыркнуть на нее. – И не надо на меня смотреть. Смотри, фанатки расстроились. Иди осчастливь, а меня оставь в покое. Бабуин, блин.

– Ты всегда такая? – вот это взгляд, даже подобрался.

Так откровенно молнии в меня еще не метали. День становится все интереснее. Хоть что-то хорошее. Улыбка самопроизвольно продолжает держаться, и, кажется, становится еще шире. Давно меня так не бодрили пикировки. После свадеб друзей я стал снова терять азарт и вкус к жизни. Пока продумывал хитроумные планы по сводничеству некогда было унывать, а сейчас дни снова становились серыми. А милая леди придала хотя бы одному дню красок.

– Слушай, не знаю, как там тебя, мне реально не очень хочется тебе улыбаться. Сгинь, а? И без тебя всего хватает, – нет, эта девушка явно стирает все привычные шаблоны.

– И все же. По моей вине все, позволь помочь, – снова протягиваю руки к разбитой посуде, на что она с психом бросает на пол поднос.

– Слушай, что тебе надо? Иди дальше! Сколько раз еще повторить? Или что, думаешь, пару раз улыбнулся и весь мир у твоих ног? А вот и нет. Раздражаешь! – вновь взявшись за поднос, она стала все собирать, демонстративно не обращая на меня никакого внимания.

Так, Соболев, что-то в этой жизни пошло не так. Краски красками, но крепость с шипами оказалась. Неприятный сюрприз. Ладно, идем дальше, все равно одолею. Хотел уже ответить, как на нас налетели дамы в столовской форме.

– Что же вы творите, милочка. Кто нам за посуду деньги возместит? – начали кудахтать подбежавшие сотрудники. – А убирать я за вас буду, деточка?