— Как он вообще? — спустя какое-то время спросил Тео — уже без прежнего веселья.

— Что ты надеешься услышать? — пожал плечами Шай, удобнее устроив придремавшего котенка у себя на груди. — Бухает как проклятый, волочится за всеми дивнюками подряд, мотает нервы подчинённым и не забывает всем нам напоминать, как он ненавидит грёбаный Западный Предел.

Тео расстроенно вздохнул, точно и впрямь надеялся на иной ответ.

— Ну серьёзно, Шай, пять лет прошло. Когда его уже попустит?

— Никогда. Разве только Себастьян смилуется и вернёт его в столицу. А ты знаешь, Себастьян не имеет привычки миловать; он у нас по другой части.

Он глянул вниз, на бурно пенящееся море и затейливую россыпь прибрежных скал. На такие грохнешься — ни один целитель не поможет.

— Только вот зря на него Дориан взъелся. Если кто и сломал ему жизнь, так это я.

Тео глянул строго и даже чуточку зло — та история много кому не давала покоя. Но сдержался, хотя попавшийся под ногу камешек сердито пнул, сталкивая его вниз с обрыва.

— Мы все были хороши. В своей глупости. Боевка, м-мать. И я, и Сайрус, и вы с Тангримом. И даже Себастьян с его этой показательной поркой. Но мы спасали друга, Дориан спасал нас, а Лейернхарты спасали Империю от последствий. Никто не виноват и никто никому ничего не сломал. Двенадцать, да если б пришлось, я бы с вами в эту сырую дыру переехал! 

Переехал бы, это точно. Уж у кого-кого, а у Тео слово с делом никогда не расходилось.

— Кто б тебя сюда пустил? — фыркнул Шай. — Инферно слишком далеко. Твой адский чертополох тут за пару недель загнётся, и Сайрус тоже долго не протянет. А мне вот ничего так… Да и Дориан больше прибедняется. На днях тут невестушку у меня подрезал — все местные газетёнки порезвились вволю.

Тео выразительно приложил руку ко лбу.

— Прям как в старые добрые — творит фигню Тангрим, а стыдно всем остальным. Что за невестушка-то, порадуй друга охренительной историей!

— Слыхал, вы с ней родичи по браку, — беззлобно съязвил Шай. — Лили Бреннан, очередная младшая дочурка; любит преследовать неженатых лордов и носить платья пугающих расцветок. Девчонка красивая, но дура дурой…

— Так умная к нашему Тангриму и не полезет.

— Именно. А если и полезет, то хотя б не спалится.

Они прошли ещё немного вдоль обрыва, туда, где берег начал понемногу спускаться к воде. Уже стал виден порт и высокие мачты торговых шхун, что выбрали Даэнэрис своим временным пристанищем.

— Красиво у тебя тут, — вздохнул Тео. — А народу развёл, в Синтаре-то столько нет!

— Это просто у тебя с математикой плохо, — хмыкнул Шай, за что всё же получил тычок в плечо. — Всего-то две тысячи человек на весь округ, да ещё те, кто деньжат на стройке да верфях заработать приехали.

Тео открыл было рот, но тут же нахмурился, сделал шаг к краю обрыва.

— Что это там плещется?

Шай проследил за его взглядом, да так и замер истуканом.

Хрупкое девичье тело в плену мокрого платья напоминало медузу, изгнанную жестоким приливом со дна морского и выброшенную на скалистый берег. Длинные рыжие волосы множеством щупалец колыхались на поверхности воды; жёлто-зелёное платье ослепляло своей попугайской расцветкой — даже теперь, когда море его проглотило, пожевало и выплюнуло.

— Твоя родственница, — наконец выдал он чуть заторможено. — Плещется…

Никто из них не двинулся с места. И Шай, и Тео повидали достаточно трупов, чтобы с одного взгляда понять — Лили Бреннан, такая пугающе изломанная и неподвижная, мертва.

Мертвее мёртвого, чтоб её к Хладной.

И Шай даже думать не хотел о последствиях…

Как оказалось, зря.

4. 4

Зрелище было… удручающее.