Кто бы ещё объяснил, зачем вообще ему это надо.

— Поздно уже, — выдал он — тоже невесть зачем. — Заканчивай с кустиками, ужинать пойдём.

— Что у твоей светлости за нездоровое желание меня закормить?

— Очень даже здоровое желание, — возразил Шай. И, стянув с себя куртку, набросил ту на плечи Эрин. — Закормить и заодевать. Куда вот ты выперлась на сквозняк в тощем свитерке?

— Ну знаешь ли… — заворчала было та, насупившись.

— Не знаю и знать не хочу. Закругляйся.

— Боёвка, — Эрин снова закатила глаза. Про самомнение, однако, говорить не стала. Отказываться тоже — махнула кому-то, поплотнее закуталась в куртку. — Ну пойдём. Всё равно смена два часа назад закончилась.

— Два часа? — неверяще переспросил Шай. В Эрмегаре полно трудоголиков, он и сам поначалу впахивал по восемнадцать часов в сутки, но…

Но.

— А что, мне есть к кому спешить, по-твоему?

«Могу это исправить», — едва не ляпнул Шай. Но, решив, что на сегодня сказочной наглости боёвки с Эрин хватит, дипломатично заметил:

— Эй, а как же Балти? Будь у меня такой пёс — я бы, может, вообще на работу не ходил!

— Его зовут Бальтазар, — поправила Эрин. — И он не мой пёс, он… Он грим.

Ну да, как будто это всё объясняет.

10. 10

«Дуб и ольха» — не слишком фешенебельная, но всё же приятная глазу и желудку таверна появилась на Мысе Штормов едва ли не через неделю после того, как сюда прибыл Шай. Оно всегда так: строится город или обуреваем войной, а притон, где можно сбыть краденое, и кабак, где можно пожрать, появляются в нём первым делом. Внутри простенько, чисто, рыбой не пахнет. И, что нравится Шаю больше всего, повар умеет приготовить мясо с кровью так, что будешь вылизывать тарелку, невзирая на все титулы.

— Миленько, — заключила Эрин, оглядевшись. Выбрала столик тоже она — в углу, но так, что видны все окна, дверь и барная стойка, за которой притаился запасной выход.

Интересные навыки для девчонки-садовницы, выращивающей кустики в городском парке.

— Слушай, — нагнала вдруг Шая засевшая где-то на подкорке мысль, едва они сели за столик и сделали заказ, — я всё хотел спросить — а как у тебя очутилась та забавная статуэтка с изображением моего грифона? Ну та, на каминной полочке…

— Ты уже и по полочкам моим хозяйничаешь? — с деланным негодованием спросила Эрин, но Шай заметил, что она смутилась — даже кончики чуть заострённых ушей забавно порозовели. — Да, она и впрямь очень похожа…

— Нет, ты не поняла! — возмутился он, откровенно забавляясь. — Не похожа. Это он и есть. Ну, я.

— Экое у вас самомнение, лорд Маклелан, — Эрин хмыкнула, смерила его ехидным взглядом, но всё же ответила: — Это подарок. От дядюшки. Один гильдейский хитрец, не то Курт, не то Кэрт, умудрился сделать ноги из Аэльбрана и с тех пор одаривает его всякими… безделушками. Арману этот грифон был без надобности, а мне понравился, — она чуть нервно усмехнулась, — сам знаешь, фейри падки на всё красивое.

— Так я, по-твоему, красивый? Ох, Эрин, польщён безмерно, — протянул Шай, откровенно забавляясь. Хотя внутри отчего-то разлилось приятное тепло. — Потому что твоя безделушка — это я и есть. Кэрт же её с меня делал. Мы с ним приятели, ну и родственники вообще-то… Его отец моей матери приходился кузеном; выходит, мы с ним… троюродные братья? Вроде так. Он гениальный артефактор и отличный парень, даром что… хм, с интересным прошлым.

Про дядюшку Армана расспросить страсть как хотелось, но он не стал — не то время, не то место, да и… обождётся. Уж терпения у Шая наберётся вдосталь: недаром же все задания, требующие терпения, благоразумия и выдержки, Дориан поручал ему, а не Тео, Сайрусу и прочим сорвиголовам?..