Через пару часов у нас на пути стали встречаться гнилые, тухлые и частично затопленные обломки кораблей. Здесь можно было наблюдать самое настоящее кладбище суден прошлого – мачты, корпуса, доски и паруса торчали из воды. Иногда мимо нас проплывали самые обычные вещи мореплавателей, возможно торговцев. Выглядело это настолько жутко, что я хмурилась, ежилась на прохладном ветру и зябко оглядывала очередную куклу с зеленоватым из-за тины и странной воды лицом. Казалось, что кошмарная игрушка повернет голову в мою сторону, взглянет на меня своими мертвецки блеклыми глазами и побежит по воде к кораблю с неимоверной скоростью.

Все шептались, травили байки о существах, которые здесь обитают, и опасливо озирались по сторонам. Команда была на взводе.

Однако самое жуткое произошло на третий день после того, как мы заплыли в черные воды.

Я тогда сидела на верхней капитанской палубе и наблюдала за очередным спором Барсика самого с собой. Точнее он думал, что спорит с Лордом Эрлисом. Но последний лишь улыбался и разговаривал со мной, стоя при этом у штурвала.

С самого заплыва я лишь пару раз видела, как «Лунной ночью» управляет кто-то другой из команды. Не знаю, с чем это связано, с недоверием ко всем, кроме себя самого, или же с тем, что никто из присутствующих и вправду не умел управлять чем-то настолько впечатляющим. Хотя, возможно проблема заключалась как раз в магических потоках, проложенных по палубе – они просто не позволяли магу другого направления или же обычному человеку заниматься управлением корабля.

Так или иначе, но Лорд Эрлис все трое суток находился здесь, наблюдая за обстановкой и не убирая рук со штурвала.

Я тоже большую часть времени сидела рядом, потому как находиться с Бориславом наедине сейчас не столько опасно, сколько нудно и вредно для ранимого висталочьего здоровья.

Солнце светило достаточно агрессивно, потому я держала на головой розовый раскрытый зонтик, которым периодически отбивалась от нахального кошака, желающего поразвлечься за мой счет. Помнится, в Белокаменном замке этот охламон вел себя спокойнее и не настолько прилипчиво. Наверное, все дело в том, что страшного и жуткого Вольтера теперь рядом не наблюдается, а Актиния Кери словно наседка следит за единственным, насколько я знаю, сыном. Особого дискомфорта мне это не доставляло, даже наоборот, я была не одна и не впадала в пучину горести и страдания, а значит все было к лучшему.

Первым, что я заметила, был запах. Вокруг и до этого момента пахло гнилью и старостью, сейчас же в носу засвербело от едкого запаха крови, тины и… мертвецов. Именно с этим мускусно-затхлым «ароматом» ассоциировались у меня трупы.

Странно то, что только сейчас я задумалась о том, что мертвецов и вправду не было видно, хоть мы и проплыли достаточное большое расстояние за это время. Мы видели только свежие обломки, что говорило о недавнем крушении. Однако, все это можно было списать на достаточно хорошую причину – все, кто находились на этих кораблях, просто-напросто спаслись и уплыли целыми и невредимыми. Что-то внутри подсказывало мне, что все не так просто.

Внезапно я услышала гулкий удар, потом ещё один и ещё. Одинарные удары переросли в легкий гул, будто капли дождя бьют по металлическому навесу, когда ты сидишь под ним. К нему прибавилась вибрация, которая тоже становилась ощутимее с каждой секундой.

Стоило мне подойти к борту, как я отшатнулась. А все потому, что мимо нас проплывали и бились телами о судно трупы. Их было сотни – мужчины, женщины и дети, разного возраста, расы и степени разложения. Все они были разбухшими и потемневшими от долгого нахождения в воде, однако каждый из них неизменно находился лицом к небу и смотрел в нашу сторону.