Виланд видит сверху, как высокий, темноволосый мужчина бежит за охотничьей собакой, которую он пустил по чьему-то следу.

Выстрел в воздух. Чтоб страшнее было.

И как по команде Виланд срывается с ветки и летит туда, куда побежала собака. Вот он ее опережает, пролетел еще несколько метров вперед и видит, что впереди мелькает хрупкий девичий силуэт.

Девушка отчаянно убегает. Он подлетает ближе к беглянке. Так и есть – это Настя. Только волосы ее короткие (подстрижены под каре) и покрашены в черный.

Но вот девушка споткнулась. Ее нога застревает в какой-то коряге.

Птица пикирует на застрявшую девушку. Попутно оборачивается в человека. Чтобы вытащить свою Настеньку из тела обреченной умереть девчонки.

– Хм, какое далекое воспоминание… Сон… Блин! Опять кошмааррр!!! Бррр… Не хочу смотреть…

Но какие же ощущения реальные.

Еловые ветки хлещут по лицу, но как-то на них совсем «пофиг». Отчаяние накатывает цунами и сносит последнюю надежду сбежать незамеченной.

А еще этот промозглый осенний ветер проникает под кожу. Вокруг холодная сырость и слякоть. Если бы сейчас не бежала, давно бы продрогла и замерзла.

И тишина в лесу. Какая-то загробная. Вымерло здесь все, что ли? Лишь в ушах отдается глухими ударами громыхающее сердце, да еще кроссовки отбивают четкий ритм.

Ох, как же страшно-то. А я и совсем забыла, как боялась его тогда. Боялась и бежала. Пока он не убил меня.

Вот раздался лай собаки…

А внутри лишь свербит мысль: «Бежать, нужно бежать».

Как же так! Такой идеальный план побега трещал по швам.

Снотворное должно было действовать еще какое-то время. Но, по всей видимости, он не допил свой бокал с этой спасительно-успокоительной дозой. Проснулся, очнулся, решил размять кулаки. А «груши» дома нет. Поэтому пустил собаку по ее следу.

Ой, что же будет…

Я снова бегу, не разбирая дороги. И мечется сердце встревоженной птицей в клетке

И опять он кричит – «Настя, где ты? Тварь. Вернись! Все равно найду!».

И также вновь от этой фразы все свернулось комком внутри. Как же близко его голос. Голос, от которого когда-то разлетались бабочки и бегали табуны мурах. И от которого я в страхе зажималась за кроватью, в углу спальни. Стараясь сжаться и стать меньше прикроватной тумбочки.

Опять раздается громом выстрел. Мимо. В воздух. И совсем близко. Показушно. Чтоб страшнее было.

А я продолжаю отчаянно бежать. Вспоминая все свои утренние пробежки.

Ай! Ну вот опять нога застревает в какой-то коряге. Я что, тогда ее даже подвернула? Блин, больно. Хм… видимо, тогда мне было не до этой боли. На адреналине я даже не ощутила этого тогда.

Так, сосредоточься. Нужно расшнуроваться, скинуть обувь, высвободить застрявшую ногу.

Но что это?!! Не-е-е-ет!

Девушка-беглянка присела, чтобы освободить застрявшую в коряге ногу. А Настя почувствовала, что ее кто-то схватил и оттаскивает назад.

Лишь мельтешит в отчаянии мысль: «Нет, нет! Не может быть! Тогда не так было. Что же буду сопротивляться до конца».

Анастасия начинает драться с кем-то невидимым. А беглянка сбрасывает с себя кроссы и бежит дальше.

Оторванный бестелесный дух Анастасии брыкается, бьет ногами в пустоту, пока не слышит знакомые бархатные нотки, что успокаивают ее тут же:

– Настя, Настенька, Настюша. Это же я Виланд. Хватит. Успокойся! Все-все, хорошая моя…

И она смиренно повисает послушной куклой в мужских объятиях.

И вот они уже досматривают «кино» с эффектом присутствия «5-D». Здесь и сейчас.

– Он все-таки меня убил… – сказала, шмыгнув носом, Настя, когда Женя нашел ее бездыханное тело.

Мужчина с ружьем подходит к ее телу, трогает шею. И убеждается в содеянном. Пульса у трупа нет. Он хватается за голову… После присаживается на корточки, снова смотрит на тело убитой девушки. Что-то оценивает, усиленно решает.