– Спасибо. Мы низшие существа – порождение природных духов, как лесные нимфы, русалки, водяные… Мне показалось, что я захмелела и от этого, не совсем понимала суть разговора.

– Постой! Постой, Агидеус, то есть, ты, мне сейчас говоришь, что в этом мире, есть… Вот помимо тех, про кого мне рассказывал Лемар, есть все те, кого ты перечислил?! Нимфы, русалки, водяные? Фраза даже для меня, показалась витиеватой, чего уж говорить о татире. Он пару раз хлопнул глазами. Естественно, что он не понял моего удивления, собственно, я тоже устала, и решила выяснить про этих сказочных персонажей, позже.

– Их мало, осталось, после магической войны. Татир, нервно заерзал, на стуле, потом виновато потупился. Он что?! Ей богу! Считает во всем, виноватым себя. Бедняга! Так, никаких нервов не хватит.

– Послушай Агидеус! Пожалуйста! Я не из этого мира и мне, все интересно, поэтому, я спрашиваю, а ты, просто рассказываешь мне. Ты, не виноват! Ведь не ты начал войну! Татир, робко улыбнулся, отпил отвар, и продолжил.

– Нет, войну начал не я!

– Ну, вот! Тогда чего ты оправдываешься?! Давай, расскажи ка мне поподробнее. В голове наступила необычайная легкость. Хмель расслабил натруженные за день мышцы тела, а заодно и мышцы языка. – Расскажи мне все Аги!

– Хорошо Мика расскажу! Татир тоже захмелел, у него стал заплетаться язык. – Знаешь у некоторых из нашего народа, вообще развиты, лишь звериные инстинкты. Например, почти у всех в моей семье… Татир низко опустил голову. Опять пригорюнился. Эдак, я его историю к утру дослушаю. А хотелось бы, еще поспать. – Прошу продолжай. Как можно мягче произнесла.

– Они как дикие звери. Некоторые, не понимают даже речь. У меня два брата и сестра, но в большой моей семье, я был одинок. Я легонько пожала его руку, в знак поддержки. – А те, из нашего народа, кто, вдруг по каким-то причинам, становиться, более развит и умнее своих сородичей, как это случилось со мной. Таких немного, по мере взросления становилось еще труднее, жить в своих семьях, рядом со своими сородичами. Таких татиров считают непохожими, а значит неполноценными, в лучшем случае просто относятся как к больным, но бывает, что издеваются. Поэтому мне долго пришлось притворяться, что я такой же как все, приходилось уходить подальше из нашей чащи, собирать коренья, ягоды и возвращаться к ночи, чтобы только переночевать и снова уйти.

Татир усмехнулся своим воспоминаниям. – Я часто пробирался на опушку леса, там рядом с лесом был поселок людей. Я наблюдал за ними, как они живут, что делают и как. Слушал разговоры, повторял, запоминая слова и названия. Только не подходил никогда, могли закидать камнями. Однажды, правда, осмелился подойти ближе, украл детскую книжку, какой-то мальчишка оставил ее не далеко от того места, где я прятался. Мальчишка пас скот, пошел за стадом и оставил ее на траве. Тогда я набрался храбрости, прокрался в траве и украл книгу. Ты не представляешь, как я был счастлив, пока бежал. У меня была первая людская вещь в руках! Пусть и добытая таким нехорошим путем. Когда, наконец, остановился и посмотрел, то чуть не расплакался, там были лишь какие-то знаки. Это теперь я знаю, что та книжка была храмовым писанием, и в ней не было, и не должно было быть картинок.

Я всячески пытаются приблизиться к людям, но простой народ сторониться нашего народа, считая дикими и опасными. Они даже не пытаются понять или разобраться. А если нанимают в услужении, то работать приходиться только за крышу и пропитание. Но ни как не в домах, потому что, люди бояться, вдруг, мы станем животными, и нанесем вред. Все малочисленные народцы, всегда обитали в местностях отдаленных от поселений людей. Про них мало что известно в мире, поэтому люди всегда боялись. Да еще у людей существует много страшных сказов с участием нашего народа, нами пугали детей. Так что такое отношения к нам, сложилось очень давно. Татиры, как я всю жизнь живут изгоями. А если им удастся приблизиться к людям, то существуют за счет черной работы.