Юго-восточные регионы Украины ответили полномасштабным отказом, непринятием нового правительства в Киеве. Массы людей, единые в своем порыве сохранить связь с великой Россией, вышли на протесты. В первую очередь ими двигало непринятие обозримых в будущем европейских ценностей. Их русский дух, наполненный до краев христианскими ценностями семьи, общей историей, правды, не давал склонить головы перед разношерстной публикой киевских псевдополитиков и агрессивно настроенных радикалов. В Донецке и Луганске были проведены легитимные референдумы, которые показали практически стопроцентную солидарность народа в избранном векторе движения своих регионов. Ответом нового правительства Украины стало проведение так называемой антитеррористической операции на территории Луганской и Донецких областей. Киевские власти анонсировали данную операцию как искоренение русской заразы. Националистические батальоны, получив полный карт-бланш на ведение боевых действий на территориях самопровозглашенных Донецких и Луганских народных республик, с остервенением, агрессией, присущим нелюдям и националистам, выполняли боевой приказ верхушки киевских властей. Колонны бронетехники, автомобили, груженные солдатами, самоходные артиллерийские установки, кооперировались на границах самопровозглашенных республик. Начались полномасштабные боевые действия. Залп за залпом, выход за выходом, и днем и ночью, бойцы АТО сокрушали и уничтожали так называемых сепаратистов. Во главе с проевропейскими и американскими политиками людям, чьим ремеслом в рамках мирного времени было врачевание, учение, вождение автомобиля, добыча полезных ископаемых, воспитание детей и прочие мирные специальности, киевские власти навесили ярлык. Были спутаны все грани. Грани мирного и военного времени…
Горловка
Город, расположенный в 70 км от Донецка. Пригороды Горловки, с его торговыми рядами, узкими улочками и зелеными парками, аккуратными насаждениями, испытали на себе всю мощь артиллерийских орудий ВСУ. Нескончаемым потоком, рассекая воздушное пространство, ракетные системы залпового огня отрабатывали приказы по мирным целям. Ужас вперемежку с непониманием, горечь, муки и телесные страдания – стали постоянными спутниками жителей города. Счастливые солнечные дни постепенно сменялись затхлыми и серыми видами подвалов и бомбоубежищ. Сгрудившись вместе, женщины и дети, старики пережидали ракетные обстрелы родного города…
Ане было чуть больше десяти лет. Прежде это была веселая и жизнерадостная девочка, мысли которой были полны детского счастья, улыбок, воздушной ваты и мягких игрушек. Ее открытое и нежное лицо, лишенное двойственности и негатива, искренне, словно лучезарная звезда, дарило свет. Своей ручкой она прижимала к себе младшую сестру Елену, которой на тот момент было пять годиков. Малышка, уткнувшись носом в бок Анны, сопела от страха.
– Мне страшно, – шептала Лена, все сильнее зарываясь в кофточку своей сестры.
Снаружи продолжали рваться снаряды, со свойственным им свистом и тяжелым гулом сотрясая стены и пороги подвала. Аня сильнее прижимала сестренку к себе, нежно гладя ее по волосам.
– Ничего, скоро все закончится и выйдет солнышко.
– Ты обещаешь?
– Конечно, – она ущипнула Лену за бок и, хихикнув, чмокнула в щеку.
Нежности и игривое расположение сестры подействовали на малышку. Она стала потихоньку забываться. На ее ангельском личике появилась улыбка.
– Хочешь Потапыча? – в руках Лены появился старый плюшевый медведь. Правой лапки у него не было, кое-где торчал поролон и порванные нитки.
– А что это с Потапычем? – спросила Анна.