– Я пошутил же.

– Но что-то я не слышала за столько дней никого, кроме тебя. Где твои крестьяне?

– У меня их нет.

– Прислуга? Наемные рабочие?

– Никогда не нанимал никого.

– А кто же здесь прибирает?

– Тебя это не касается.

– Но мне же жить здесь.

– Потом, может, и узнаешь. Если время придет…

– Это твой прадед? – спросила Дарина, указав на портрет.

– Ну можно и так сказать.

– Вы очень похожи. Как две капли воды. Но только он красивее намного.

Абигор рассмеялся, его смех, веселый и заразительный, разнесся по пустынным этажам, и эхо вторило ему.

– Давно меня так не смешили. Так что? Пошли обедать?

– Пошли.

Как истинный джентльмен молодой человек в легком поклоне протянул руку, предлагая сопровождать даму до стола, в свою очередь она, приподняв свое новое простое платье, присела в глубоком реверансе, а встав, начала было протягивать руку, но замерла.

– Ты же аристократ.

– И?

– А я крестьянка. Неправильно нам под руку идти.

– А мне все равно. Мой дом – мои правила.

И, взяв ее за руку, потянул к обеденному залу. Всю дорогу девушка вертела головой, разглядывая дворец: колонны, украшающие балкон, с лепниной в виде ангелов сверху; шелковая обивка стен с золочеными нитями; позолоченные подсвечники и многое другое (перечислять можно до бесконечности, но одно можно сказать точно: не у каждого короля или царя был такой дворец).

Отворив дверь на первом этаже, Абигор переступил порог, ведя за руку Дарину. Потолок был произведением искусства: роспись, мрамор, позолота. Хрустальная люстра сверкала каждой гранью своих кристаллов, десятки свечей освещали все вокруг. Кружевная скатерть, мягкая обивка стульев, дорогая посуда из серебра. В зале уже был накрыт стол: всевозможные лакомства и деликатесы были расставлены в ожидании их. Словно это был обед не для двоих, а для целой свиты царя. Дарина так бы и застыла с открытым ртом, разглядывая все, но Абигор потянул ее дальше.

– А кто стол накрыл? Кто это все приготовил?

– Разве это так важно?

– Для меня важно. Нужно же знать, кто для тебя готовит, чтоб хотя бы отблагодарить потом.

– Я же говорил, смешная ты. Просто ешь. И не переживай. Если тебе так хочется, я передам потом твою благодарность.

– Но я все больше не понимаю. Зачем тебе я?

– Хм… Как бы тебе объяснить. Вот помнишь, ты цветок папоротника видела.

– Папоротники не цветут.

– Ну хорошо, – сдавшись, согласился Абигор. – Спорить с тобой бесполезно. Это я уже понял. Просто цветок. Не важно, что цвело, но цвело. Ты его, когда увидела такой необычный, красивый, яркий, ты же захотела, чтоб он принадлежал тебе?

– В первые мгновения – да…

– Вот ты для меня, как тот цветок.

– А потом я испугалась, что он завянет быстро, если я его сорву, что вся его красота угаснет в один момент.

– Ну в данном плане сорвали тебя без меня. А я тебя в воду поставил в надежде, что корни пустишь.

– Но я же не растение. И от неволи могу зачахнуть. Мне тоскливо без моих родных… Да и не каждый стебель может корни дать.

– Хватит! Не хочу ничего слышать. Я заполучил тебя. И ты никуда отсюда не денешься. А теперь ешь.

– Спасибо, уже сыта.

Дарина встала из-за стола и направилась к выходу из зала.

– Книги-то читала? – спросил Абигор ей в спину.

– Крестьян грамоте не учат. Но тебе-то откуда это знать? Аристократ.

– Научить?

– Вот еще. Время убивать со мной. Такому великому, как ты, есть же чем заняться.

– Я сам решаю, чем мне заниматься.

– Ну и решай сам.

– Значит, научу. Через час жду в библиотеке. Дверь напротив портрета, который тебя так заинтересовал.

Дарина, хмыкнув, выскользнула за дверь. Злость переполняла ее: вот еще, сравнил ее со стеблем растения. Кем он вообще себя возомнил? Ну ничего. Она ему покажет еще. Не на ту нарвался. Не из тех она, кто безропотно подчиняется кому бы то ни было.