Он пришёл в себя перед рассветом. Старуха спала в нескольких шагах, вздрагивая и поскуливая во сне, как щенок. Небо на мгновение расчистилось, и он успел увидеть звёзды. В звёздах была надежда, сама Вселенная смотрела на парализованного учёного Константина Демидина и заглядывала в его прозрачную грудь. Его сердце неожиданно вспыхнуло, послав вверх сноп приветственных искр.

Когда взошло солнце, старуха заворочалась, жуя губами и потирая лицо, шею и плечи ладонями. Кряхтя, она поднялась и помочилась, не стесняясь Демидина, а потом забралась на кучу щебня и стала прислушиваться и оглядываться.

Издали послышался низкий звук, похожий на стрекотание мотора. Этот звук до смерти перепугал старуху, которая, взвизгивая от волнения, принялась рыскать по сторонам, собирая всё, что попадалось под руку, – ветки, охапки сырых от росы листьев, и наваливать всё это на Демидина.

– Заберёт, проклятый, отнимет и заберёт, – кудахтала она, трясясь от страха, и металась вокруг в поисках любого комка грязи, чтобы прикрыть Демидина.

Скоро он был завален мусором и лежал в темноте, слушая приближающийся автомобиль. «Кого она так боится? – лихорадочно думал он. – Того, кто мне поможет? А вдруг это ещё какая-нибудь другая сволочь, даже бо́льшая сволочь, чем она сама?»

Автомобиль приближался. Ведьма уселась на заваленного дрянью Демидина и принялась напевать дрожащим от волнения голосом. Послышался звук открывшейся и захлопнувшейся двери автомобиля, хруст приближающихся по камешкам шагов, и наконец звучный мужской голос сказал:

– Здравствуйте, Наина Генриховна.

– Ах, товарищ майор, это вы! – воскликнула старуха, вскакивая с Демидина. – Здравствуйте, батюшка! А я вот тут шла, шла и так приустала, что села на бугорочек и, верите ли, задремала.

– Задремали, Наина Генриховна, – сочувственно сказал голос.

– Задремала, товарищ майор, – подтвердила Наина Генриховна. – Ноженьки мои не те уже.

– Не те, – с грустью согласился голос.

– Совсем не те, – всхлипнула старуха. – Молодая-то я резвая была. Носишься, бывало, столько всего переделаешь. Хвалили меня, награждали… Эх!

– Да, в молодости вы хоть куда были, Наина Генриховна, – сказал голос.

– Устаю я быстро, товарищ майор, – пожаловалась старуха. – Пройду немного, и уже присесть мне надо, хоть на пригорочке, хоть на кочке какой.

– Можно и я посижу с вами на пригорочке? – вкрадчиво спросил голос.

– Посидите, товарищ майор! Конечно, посидите, – испуганно ответила старуха.

– Благодарю вас, Наина Генриховна, от всего сердца, – сказал майор, и Демидин сквозь набросанный на него мусор почувствовал, как кто-то садится на его лицо.

Прошла минута. Майор посвистел что-то.

– Отдохнули, Наина Генриховна? – спросил он.

– Отдохнула, товарищ майор, – помедлив, сказала старуха. – Вашими заботами!

– Ну так идите отсюда, дорогая моя.

Воцарилось молчание. Демидин задыхался под тяжестью сидящего на нём и боялся пошевелиться. Старуха поднялась.

– Что же вы не идёте? – удивлённо спросил майор.

– Так… Постою маленько, – неуверенно сказала старуха.

– Нечего вам здесь стоять, – сказал майор внезапно заледеневшим голосом. – Я вам приказываю уйти отсюда.

Воцарилось недолгое молчание. Видимо, старуха боролась с собой.

– Там он, товарищ майор, – наконец сказала она. – Сюрприз хотела вам сделать.

– Мне ли вы хотели сделать сюрприз, Наина Генриховна, или моему начальству? – медленно спросил майор. – Впрочем, неважно, я его и сам довезу.

– Давайте мы вместе его покажем! – торопливо предложила Наина Генриховна. – Скажем, под вашим руководством, в соответствии с вашими указаниями. Вас-то и наградят, но, может, и мне чего-нибудь перепадёт. А?