Из зеркала на него посмотрел тридцатилетний мужчина с прямыми чертами лица, высоким лбом и умными серыми глазами. Словно насмехаясь над хилым и болезненным образом из сна, торс покрывали бугры мышц. Только одна эмоция озарила лицо Валентина спустя секунду после созерцания своего отражения. Облегчение. И сразу же за ним – смущение от собственной глупости. Ведь в процедуре утренней проверки не было никакого смысла. Будь он тем самым беспомощным калекой, в которого превращался каждую ночь по милости безжалостных сил сновидного мира, он понял бы это сразу после пробуждения. В таком случае он не смог бы так быстро и безболезненно добраться до ванной комнаты. Но что-то заставляло его каждое утро совершать этот бессмысленный ритуал. Только исполнив его, Валентин убеждался, что сновидение, преследующее его последние пять лет, снова показывало ему картину жизни кого-то, кто давно умер и не имел никакого отношения к Валентину Стронгхолду.

Валентин умылся и пошел на кухню.

Его завтрак, в отличие от нелепого сновидения, напротив, был до скуки банальным для обладателя такого атлетического телосложения – огромная порция овсянки и творог с сухофруктами. Заварив чай и залив кашу кипятком, Валентин уселся за стол и погрузился в обычное утреннее чтение научных журналов. В этом факте с первого взгляда не было ничего удивительного, учитывая, что господин Стронгхолд работал в одном из подразделений Института аномальной биологии округа Спирос.

Институт располагался на границе обширной зоны реликтовых лесов, в которой частенько видели существ, поражающих воображение и не охваченных устоявшимися классификациями. Народная молва называла этих тварей монстрами, а ученое сообщество – живыми объектами неопределенной природы. Именно странная фауна этого леса и заставила воздвигнуть институт в далеком от сердца империи крае. Так как в обитаемой части Спироса имелось некоторое количество народа, желающего получить высшее образование и не стремящегося при этом покидать славный природный уголок и отправляться на шесть лет в столицу, то институт аномальной биологии со временем обзавелся целой когортой мощных факультетов. Первенство держали биологический факультет и не отстающий от него медицинский, благо изучение редких растений и природных аномалий пошло пониманию человеческого организма на пользу.

Пока Валентин с аппетитом, который всегда имелся в его здоровом теле, поедал необычайно полезный и калорийный завтрак, он успел прочитать около трех статей в разных журналах. Одна из них особенно заинтересовала его. В ней шла речь о возможной находке одного из путей лечения синдрома Кагона – страшнейшего заболевания, впервые описанного древним врачом Кагоном и остающегося до сих пор неизлечимым. Недуг неизвестным способом в самом младенчестве проникал в древние области мозга, управляющие движением и ростом, и грубейшим образом нарушал работу мышечной и костной систем. Тело не могло расти нормально, превращая ребенка в инвалида. Несмотря на развитие фармакологии и хирургии все попытки остановить и полностью победить синдром Кагона до сих пор не увенчались успехом. Оставалось лишь путем изнурительных упражнений и каждодневной работы бороться за каждый сантиметр подвижности и толику силовых возможностей пациента. Человек, страдающий синдромом Кагона, производил жалкое зрелище, и по неведомой прихоти судьбы вид этого несчастного полностью копировал облик человека из страшного сна, терзающего Валентина Стронгхолда последние пять лет.

Валентин жадно впился глазами в статью и на одном дыхании прочел ее до результативной части, автоматически заглатывая завтрак. Однако, выводы научного коллектива из далекой Тритландии оказались более, чем скромными. Они смогли выделить лишь один из путей, по которому в самом начале болезни расходятся поражающие импульсы. Так что имелась смутная надежда, что при ранней диагностике можно замедлить ее развитие. Но Валентину этого было недостаточно. Он хотел найти способ вылечить этот проклятый недуг в любом возрасте. Самым забавным и странным в его желании был тот факт, что Валентин вовсе не был врачом.