- Я наведу порядок в ваших обрядах. - пробормотала я, стуча зубами.

- Миледи что-то сказала? - поинтересовалась мистрис Одли.

- Да, - снова пробормотала я. - Миледи сказала... Миледи еще скажет...

5. Глава 5

- Конечно, скажет. Еще как скажет, на то и миледи, чтобы сказать нам всем тут, - тут же затараторила Рамина, глядя на меня преданными, как у собаки, глазами.

Я кивнула девушке, и присела, чтобы невысокой Лане было сподручнее надеть мне на голову капюшон и закрепить его на мокрых волосах шпильками и завязками, не позволяя холодному ветру просочиться внутрь.

- Если леди благополучно завершила ритуал Омовения, нам стоит вернуться, чтобы поспеть к утренней трапезе, - сказала мистрис Одли таким тоном, словно заминка произошла из-за меня одной.

Я послала мистрис Одли взгляд, которого обычно дожидалась Бенара, когда слишком усердствовала с наставлениями, и пробурчала:

- Такое ощущение, что вас тоже не кормили....

Брови мистрис Одли взметнулись на самый центр лба, а в глазах блеснуло осуждение.

- Естественно, - тоном оскорбленной невинности произнесла старшая камеристка. - Ни одна женщина Черной Пустоши не вкушала пищи после полудня и не вкусит, пока глашатай на площади не объявит, что ритуал Омовения невесты его высочества завершен!

Я ошарашено захлопала ресницами и промямлила:

- Как... Как ни одна? Все, что ли?

От холода я икнула, и мистрис Одли с Раминой мягко потянули меня за руки, вынуждая следовать за ними. Старшая камеристка поведала:

- А как же, леди? Ведь это ритуал Омовения! Один из самых важных для Черной Пустоши и для вас...

Я кивнула, изобразив на лице одну из самых благочестивых и смиренных масок, на которые всегда покупался дядюшка, и никогда Бенара, и осторожно поинтересовалась:

- А неважные ритуалы у вас есть?

Вопрос поставил почтенную старшую камеристку в тупик, но к счастью, она не заметила иронии, потому что наморщила лоб и принялась размышлять вслух.

- Разве что песнопения, призывающие волосы виться по ходу солнца, - пробормотала мистрис Одли. - Для этого юные девушки собираются до восхода, и повторяя слова древнего заклинания с особым ритмом, водят хороводы по ходу...

- По ходу солнца, - с видом знатока поддакнула я, а Рамина с Ланой подхватили тонкими голосами:

- Вейтесь, ве-ейтесь, завива-айтесь, развива-айтесь на ветру-у....

Я вздрогнула и заверила девушек, что прекрасно поняла смысл ритуала.

Мистрис Одли, словно не слыша меня, продолжала рассказ.

- Впрочем, нельзя считать этот ритуал неважным, ведь когда у женщины волосы вьются в нужном направлении, это привлекает достаток в дом!

Я захлопала ресницами, ожидая, что все девушки, а также сама мистрис Одли разразятся смехом, но веселья не последовало, и мне пришлось проглотить хихиканье.

- Получается, девушки, у которых волосы гладкие от природы - причина бедности семей? - все же не удержалась я.

- Что вы, миледи, нет, конечно, - затараторила Рамина, - просто девушки с гладкими волосами поют песню на свой лад...

- Спасибо, я поняла, - заверила я вмиг просиявшую от внимания камеристку, и облегченно вздохнула, когда обнаружила, что мы подходим к воротам замка.

Оказавшись в покоях, я позволила стянуть с себя рубашку. Ополоснуться после речной воды мне ожидаемо не дали, смиренно попросив потерпеть до вечера. Чувствуя, как живот сжимает от голода, словно я превратилась в жуткого пожирателя и охотника за магическими силами, я спорить не стала.

Когда с облачением в закрытое, но щедро расшитое жемчугом платье, под которое на этот раз позволили надеть белье и шерстяные чулки, было покончено, Диларион спикировал мне на плечо и, фыркнув, пыхнул в сторону хмурящей брови мистрис Одли серым облачком.