Несмотря на глубокую ночь, вдалеке на площади люди продолжали пьянствовать и бесчинствовать, ожидая мгновения, когда порождение тьмы поведут на костер.

Таща за собой девушку, альх одним прыжком преодолел невысокий забор, сморщившись от боли, когда наступил на раненую ногу, и помог перелезть через забор полуальвийке.

– Эй, они здесь! – закричал стражник в обшарпанной броне, спешиваясь на ходу и атакуя стихийника. Но металлический диск альха был стремительнее, и, увернувшись от чужого меча, Райнхард резанул пластиной по горлу незадачливого бойца. За ним – еще одного, неуклюже махавшего мечом и вслед за командиром лезущего в атаку.

Эйлин отступала от развернувшегося ужаса, и крови, что лилась по тёмной брусчатке тоненькими струйками. В какой-то миг она развернулась и побежала прочь, но отчаянно заверещала, пойманная двумя солдатами.

– Вот ты и попалась, дрянь! – Тяжёлый кулак ударил девушку по лицу.

Райнхард стремительно обернулся, отбил нападение очередного противника чакрой, что так и осталась в мясистой туше, и, выхватив из-за пояса кинжал, кинул в одного из обидчиков. Острая сталь вошла стражнику между глаз, и тот мгновенно рухнул навзничь. Второго стражника Райнхард убить не успел, так как его свалила с ног туша очередного противника. Альх сомкнул пальцы на бычьей шее, перевалил противника на спину и, оказавшись сверху, послал град мощных ударов, разбивая лицо неприятеля в кровь и ломая ему челюсть.

Освободившись от одного пленителя, Эйлин смахнула с рук незакрепленные путы, что пытались пристроить на ее тонких запястьях, извернулась и кое-как вырвала клинок из головы убитого, и выставила его перед собой – в тот самый момент, когда на нее навалился второй мужчина.

Пробив броню, сталь неглубоко, но вошла в живот. Мужчина взревел от боли, ударил девушку наотмашь, схватил за волосы и с силой потянул на себя:

– Ты за все ответишь, тварь! Тебя порежут на мелкие куски и только после этого сожгут! А для начала я отрублю тебе руки!

На фоне разгорающегося дома он выглядел жутким безумцем.

– Наемник! – отчаянно закричала Эйлин, пятясь и спотыкаясь.

Райнхард стремительно сбил солдата с ног, и одним ударом в висок заставил его тело навсегда обмякнуть.

Вытащив из чужого брюха свой кинжал, Райнхард помог скулящей от боли Эйлин подняться.

– Цела?

– Да, – облизывая пересохшие губы, произнесла девушка, остекленевшим взглядом всматриваясь в усадьбу, которую жадно поглощал огонь, раздуваемый порывистым ветром. Оставшиеся стражи вспомнили о наместнике и его отпрыске, которые, должно быть, остались в доме, и начали суетливую беготню по спасению.

Тем временем из дома с причитаниями уже выбегала прислуга с разного рода ценностями. Кто-то нёс столовое серебро, роняя ложки, кто-то – содранные со стен гобелены, одна толстая женщина несла кота, уткнув чумазое лицо в шерстяной бок.

К дому потянулась толпа с площади. Она быстро заполнила улицу, позволив Райнхарду и Эйлин в ней затеряться. Натянув на головы капюшоны, беглецы ловко избежали встречи с законниками, которые, словно натасканные псы, прочёсывали улицу, и вышли в кривой переулок, где их ждал Плут с двумя лошадьми. А оттуда, минуя охранные посты, помчались прочь из Альноса, где очищающее сожжение скверны все же произошло. Судя по горестным причитаниям и плачу, что летели им в спину, наместник праведного суда не пережил.

2

В условленное место стихийник и его подопечная подъехали к вечеру нового дня. Несмотря на то, что лошади преодолевали путь рысью с переменой на шаг, они ушли достаточно далеко на восток к скалам, что скрывали в себе множество туннелей.