– Мам, на те деньги, сколько будет стоить новая пара, я в секонде 10 таких же куплю.

– Ага, а потом они у тебя развалятся, – проворчала мама, наконец откопав нужную мазь в аптечке.

Это был не первый наш спор на эту тему. Мама каждый раз ворчала, что я хожу по секонд-хендам, как будто мы совсем нищие. Но мы и, правда, жили не богато. Просто на те деньги, которые мне время от времени выделяли на новую одежду, я могла купить что-то одно, поэтому секонд стал для меня настоящим спасением. У меня от природы хороший вкус и я с легкостью находила там красивые вещи.

– Ладно, мамуль, я подумаю, – успокоила я маму, не желая перепираться по пустякам.

– Мажь ногу, переодевайся и приходи к столу. Буду тебя кормить, – мама снабдила инструкциями, будто мне все еще пять лет и удалилась на кухню.

Помыв руки, я пошла к себе в комнату. В ту самую, окна которой так пристально рассматривал мой босс.

Я тот человек, который искренне считает свой дом – своей крепостью. Обожаю свою комнату. Раньше мы с мамой делили ее на двоих. Когда Сержик съехал от нас, мама переехала в его комнату, решив, что нам обеим не помешает немного личного пространства. Мы выбросили старые односпальные кровати и купили мне новый диван изумрудного цвета. Не знаю, как мама согласилась на такой оттенок, но видимо хотела дать мне свободу выбора.

Днем я складывала диван, чтобы он не занимал половину комнаты, и сейчас на нем лежал клетчатый плед и несколько желтых подушек, одна из них в жизнерадостных пайетках. Остальная мебель в моей комнате была еще из советских времен, но мама с бабушкой разрешили ее реставрировать своими руками, с чем мне очень помог брат.

В комнате была просторная лоджия, на которой было оборудовано рабочее место, где я обычно сидела с уроками. Здесь помимо обилия цветов, которые радовали глаз в дневное время, над компьютером я развесила гирлянду с лампочками, которая создавала уютную атмосферу по вечерам.

Из моих окон открывался вид на белоснежный главпочтамт и одну из красивейших улиц нашего города с морским названием. Высокие потолки давали ощущение простора во всей квартире. В этом было бесспорное преимущество старого жилого фонда.

Еще мне всегда казалось ценным преемственность поколений. Квартиру в этом доме в историческом центре когда-то получил мой прадедушка за заслуги перед городом. В советское время он был директором военно-морского училища. Позже мой дедушка ухитрился обменять двухкомнатную квартиру, которую получал прадед, на трехкомнатную в этом же доме.

Сколько историй видели эти стены. Здесь жили мои бабушка с дедушкой, здесь родилась моя мама, а потом росли мы с братом.

– Ого, мамуль, ты столько всего приготовила! – воскликнула я, как только ступила на порог кухни.

– Мне же хочется вас побаловать, – объяснила мама гору еды на столе. – Приятного аппетита!

– Спасибо, мамуль! Очень вкусно, – похвалила я, пробуя мамин фирменный плов.

– Лисенок, как работа? Начальник тебя не обижает? – участливо поинтересовалась мама, пока я ела.

– Нет, домой вот подвез, – поделилась я.

– Да? С чего вдруг такая щедрость? – удивилась мама. – Ты же говорила, он довольно молодой. Может ты ему нравишься? Он не пристает к тебе?

– Нет, там такая образцовая вежливость, – успокоила я маму, – так что можешь не переживать.

– Ладно, но смотри осторожнее с ним.

– Само собой, – согласилась я и перевела тему.

Следующий день протекал своим чередом. Изнывая от дикой жары, я приехала в офис. Включила кондиционер, охлаждая пространство в приемной и в кабинете Филиппа Сергеевича. Вчера я заморозила лед, решив, что холодный кофе, когда на градуснике +35 будет отличным способом чуть-чуть охладиться этим летом.