- Прошу великодушно простить, что не в состоянии как подобает встретить. Приболел немного, - Фёдор старался делать болезненный вид, хотя с постели, у него и так вид был не очень.

Пришедший, в свою очередь, подозрительно уставился на Фёдора. Он как бы оценивал степень его болезни, в глазах угадывалось подозрение и настороженность. А тут, в подтверждение к внешнему виду, у Фёдора что-то защекотало в носу, и он громко чихнул три раза, чем окончательно поставил гостя в испуганное положение.

- Простите, простите, - повторял Федор и стал с силой теребить себя за нос. Тот стал красным и слезы, появившиеся от чиханья, так же сыграли благотворную роль в этом ловко разыгранном спектакле. Эффект был именно тот, что нужно. Гость попятился к двери и засуетился.

- Ну что вы, не извиняйтесь, каждый может подхватить простуду, тем более в такое время, - он уже повернулся было уходить, но Фёдор остановил его вопросом.

- А по какому поводу вы, собственно, посетили мою скромную персону?

- Да я, в общем-то, по поручению. Намеревался узнать о состоянии вашего здоровья.

- Это что же, со службы прислали?

- Именно. Именно. Так и есть. Ну что же, я не буду долго вас задерживать. Так и отчитаюсь, мол, болеете. Прошу извинить. До свиданья.

- Ну что же, раз так, не смею задерживать, до свиданья и вам, - Фёдор развернулся и пошел снова в спальню.

Когда дверь внизу захлопнулась, Фёдор выскочил из спальни и к слуге:

- Быстро за ним! Быстро. И без адреса не возвращайся.

- Слушаюсь, - тот выскочил из квартиры и ринулся в гущу людей, что заполняли улицу.

Яшка, вернулся только вечером в довольно сомнительном состоянии. Неверные его движения и икающий голос даже не намекали, а прямо говорили об организме разгоряченным вином или может чем покрепче. Хотя Фёдор хорошо знал все пристрастия Яшки, но в этот раз запах был особенно нехорош.

В нетерпении Фёдор напустился на слугу:

- Я за каким вопросом тебя посылал? Что просил сделать? Нет, сил моих больше нет, с тобой возиться. У всех слуги как слуги, а у меня какой-то олух. Ведь я прежде тебе говорил, предупреждал, придёт человек, нужно проследить за ним. Узнать куда пойдет, в какой дом. Чего доложит. Ну, или хотя бы дом запомнить. А ты что? В другой раз не мог напиться, скотина? Говори, чего мычишь?

А тот еле языком ворочает:

- Так ить, вы слова не даёте вставить.

- Ну, говори. Жду.

На это, слуга медленно стал рыться в карманах, то что-то вытаскивал, то снова запихивал и при этом весело смотрел на теряющего терпение Фёдора.

- Не ругай, - грозил пальцем Яшка, - я ить дела то – не забыл.

И вот, наконец, он вытянул из кармана смятый листок и подал Фёдору. Тот выхватил его, развернул и прочитал. В бумажке, а это оказалась обычная промокательная бумага, чётко каллиграфически, чернилами отпечатанный адрес, такая-то губерния, такой-то город и главное, имя – Сергей Фомич Бердяев.

То, что произошло в тот момент в душе Фёдора, трудно описать. Словно горячая волна захлестнула и понесла. Ему вдруг стало тяжело дышать, и он покачнулся. Прошел в спальню, упал на постель. Он слышал как возится в прихожей Яшка, шум улицы, гул голосов, цоканье копыт, стук колёс, слышал - всё, но как ему показалось по-новому. Вокруг, всё будто стало другим.

Он не спросил у слуги подробности, что это за адрес и откуда взялся, потому, что почувствовал – это именно тот, который нужен. Он даже не допускал мысли, что человек, чьё имя и фамилия указанны в бумажке может быть совершенно посторонним. Нет. Фёдор как будто почувствовал ветер, который несёт его именно туда, в ту губернию в тот город. Без сомнения, именно там он найдёт ответы. Все. И возможно, не только.