Её страсть была сродни одержимости. Непреодолимое влечение к Дэну рождало у неё чувство вины. Глаза расширились от ужаса, когда он коснулся тонкой полоски трусиков.

– Нет, Дэн, не надо.... Остановись.... Я умоляю.... Нет.... – голос её срывался на плач.

  Чуть слышно выругавшись, он поднялся, чувствуя себя прескверно. Проклятие, он ведь не хотел оскорбить её, тем более открыто унизить. Но каким-то образом умудрился сделать и то и другое.

  Прежде, чем она поняла его намерения, схватил её руку и горячо сжал ладонями.

– Прости меня, девочка моя. Я потерял голову.

– Мы оба потеряли рассудок.

  Они не смели поднять друг на друга глаза. Несколько мгновений стояла тишина: оба переводили дыхание.

– Ты придёшь к автобусу? – спросил Дэн.

– Да, – еле слышно ответила девушка.

  О чём думал он, это ясно. Но о чём думала она….

  Она уснула, обливаясь слезами, и проснулась на следующее утро, чувствуя себя безмерно слабой и разбитой. Но тем не менее, нашла в себе силы одеться и выйти из дома.

  ....Перед военкоматом уже стоял автобус, когда она появилась.

  Он подлетел к ней, сжал в объятиях. Его нежность полоснула ножом по взвинченным нервам. Ася заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.

– Я буду ждать тебя, – сказала она, не обращая внимания на его извинения.

  Он оторвал её от земли: сначала он поцеловал её покрасневший нос, а потом слегка коснулся её губ своими и, поставив осторожно на землю, развернулся и побежал к автобусу. Остановившись на ступеньке, оглянулся, помахав рукой, и скрылся в пасти этого пыхтящего и дымящего чудовища, именуемого автобусом.

  Слёзы вновь заблестели в её глазах.

  Автобус медленно тронулся. По мере того, как ехал автобус, следом шла толпа провожающих и махала руками в прощальном приветствии. Но вот автобус, набрав скорость, просигналив последний раз, увозил ребят туда, где из них сделают настоящих мужчин.

  Сердце девушки отчего-то сжало тисками боли. Отчаяние стиснуло горло. Ощущение душевной пустоты, одиночества наполнило горечью.

– Не надо так убиваться, моя девочка, – услышала Ася рядом голос тёти Вали, мамы Дэна. – Пойдём к нам, чайку попьём.

  Валентина Ивановна обняла девушку за плечи, вытерла ей слёзки и они пошли в дом, сразу опустевший без Дэна.

  Они посидели на кухне, попили чай с пирожными, оставшимися с проводов, потом Валентина Ивановна показывала Асе семейный альбом и рассказывала о том, каким был её мальчик в детстве.

– Я даже не знаю, что ты с ним сделала, – говорила она девушке. – Из скромного, застенчивого мальчика он превратился в уверенного в себе мужчину.

– Вам это не нравится? – округлила глаза Ася.

– Что ты, что ты! Мне это даже очень нравится. А в последние два дня мой мальчик не ходил, а летал….

  Ася опустила глаза, чувствуя, что краснеет.

– И не надо стесняться. Любовь, а я думаю, что именно это чувство он испытывал к тебе, это хорошее теплое чувство. Думаю, что именно это и поможет ему пережить эти два года.

     ....Рыжеволосая девушка полностью занимала мысли Дэна с того самого времени, как он с ней расстался накануне.

  Придя, домой, он долго мерил шагами комнату: Дэн не мог себе простить своего поведения по отношению к  Асе. Сможет ли она простить его? Почему он повёл себя с ней, как последняя сволочь?!? Даже тому, кто хорошо знает свои недостатки – нелегко с ними сражаться. Раньше он за собой такого не замечал. Да и ни одна девушка не сводила его с ума, как эта рыжеволосая бестия со сверкающими, словно драгоценные камни, глазами. Он метался по комнате, как разъярённый лев в клетке, пока усталость от насыщенного разными событиями дня не заставила свалиться его навзничь на диван, где он тут же забылся крепким сном.