Оля насупилась, резко поднялась и как можно громче протопала через кухоньку и прихожую. С кухни послышался знакомый раскатистый хохот.

После обеда вернулся Глеб. Он нашел Олю в своей комнате и спешил поделиться новостями. Первым делом он наведался к дизайнеру одежды, соблюдающему особые меры безопасности. Цель визита была вполне уважительной – у него закончилась соль. Старая банка с надписью «СОЛЬ» должна была подтвердить его добрые намерения. Позвонив в дверь, Глеб со скучающим видом ждал минут пять, когда ему откроют, а банку с надписью при этом держал чуть ли не у лица. Дверь открылась, но не до конца, две цепочки препятствовали проникновению в дом чужого. В щели появилась та самая блондинка из досье. Похоже, что дама собиралась на выход. На ней было желтое платье с пышной юбкой, волосы аккуратно уложены волной, макияж соответствовал дневному деловому стилю. Глеб выдал голливудскую улыбку.

– Доброе утро!

Вики, так бы он ее назвал, радости по поводу утра и визитера явно не испытывала. Она оценила его взглядом от подбородка до носков ботинок, потом посмотрела ему в глаза.

– Соли не найдется?

Соль нашлась, но в квартиру Глеба не пригласили. Банка была быстро забрана из его рук, дверь опять закрыта на замок. Через несколько минут ему молча вручили полную банку соли. Хорошенькая Вики оказалась холодной и молчаливой, словно рыба.

После визита вежливости, Глеб поднялся на второй этаж. Тут ему удалось открыть форточку в подъезде и удачно установить камеру. Под обзор попал вход в подъезд и правый обход сараев. Едва успев справиться с задачей, он был облаян собакой, появившейся из двери квартиры на втором этаже. В это же время, перепрыгивая через ступеньки, сверху спускался парень лет двадцати.

– Здрасти! – произнес он низким голосом.

– Здрасти! Здрасти!

Теперь стоило нанести визит ученому. В конце концов, он был первым кандидатом на роль злодея.

Постучав по деревянной двери, Глеб был встречен худым пенсионером в очках. О! Вот тут прием был на ура! За час ему пересказали вкратце биографию Эйнштейна и заодно теорию относительности. Глеб постарался быть благодарным слушателем, и потому вместе с пакетом сахарного песка ему были вручены труды Резерфорда, а также выкладки по высшей математике. Еле удрал! Выйдя из дома, он решил передохнуть на лавочке рядом с полноватой женщиной лет пятидесяти.

– Никак у Валентина Николаевича побывали? – спросила женщина, щуря хитрые глазки.

– Да, вот за сахаром ходил! – сказал Глеб, качая в руке книги.

Женщина улыбнулась.

– Нашему ученому все время скучно. Честно, достает он этим. Однако и толк есть от него. Лешку моего он по учебе выправил. Вы откуда приехали?

– Из Москвы!

– Командировка?

– Да, кое-что на заводе надо починить, нескорое дело.

Возникла пауза.

– А что с девушкой, которая живет на первом этаже? Она какая-то странная, никого не пускает к себе.

– Это Виктория! Правильно делает, что не пускает. Вы ведь не знаете, но примерно семь лет назад этот изверг, муж ее, чуть не убил бедняжку.

Женщина показала рукой на кусты возле сараев.

– Вон там ее нашли! Чуть живой! Слава богу, что Валентину Николаевичу взбрендило тогда посреди осени в стужу в полночь за какой-то железкой в сарай пойти. Он ведь изобретатель у нас, все что-то паяет, чинит. Повезло старику. Успел поднять шум. Минут пять бы промедлил, и ему конец бы был. Потом выяснилось, что Петр за лопатой ходил, хотел жену в лесу закопать, и дело было бы с концом.

– Она все семь лет сидит в квартире?

– Ну, нет. Сначала в больнице ее полгода латали. Мы даже не поняли, когда она вернулась. Сашка просек, стал на ручку ее окна продукты вешать, записки подкладывать. Что сказать, хороший человек. Теперь Вики хоть иногда выходит.