Только сейчас я замечаю, что вижу свои руки и ощущаю дуновение ветра, пряный запах опавших листьев и влаги. Она повсюду, будто свинцовая туча спустилась до самых крыш и вот-вот разразиться сильным дождем. Это всего лишь непогода, но почему-то она вызывает дежавю.

Какие-то куски чужих воспоминаний то и дело врываются в мой разум, и я вижу их со стороны. Алан стоит под дождем и держит за руку свою подружку, которую я пытался отдать на потеху севирам. Они так улыбаются друг другу, что мне тошно, когда я вспоминаю его отношение к Ханин. Затем происходит что-то другое…Эта же девчонка мечется по улице, и Алан хватает ее за плащ, чтобы она не попала под машину. И снова эти слащавые взгляды и дождь. Проклятый дождь!

Что ты этим хочешь сказать, старая ведьма? Дождь – это предвестие важной встречи? Это отзвук отчаяния или жестокая закономерность? Кого я должен увидеть здесь?

Как только я перехожу улицу, и толпа вслед за мной останавливается в узком парке, переход исчезает, а сзади появляется кирпичная кладка высокого дома. Я не иду за остальными, а сворачиваю вправо, чтобы нащупать границы и понять, как выбраться отсюда, но из-за угла резко выбегает подслеповатый мужик в застиранном плаще и налетает на меня.

Это подчерк светлых – сделать что-то неуклюжее и незаметно влезть в душу. Не удивлюсь, если мужик – один из псов зловредной старухи.

Он, как и задумано, падает, и из его портфеля высыпается стопка чистых листов. Я не собираюсь помогать ему и отхожу, но он не сдается и всеми способами пытается привлечь мое внимание.

– Простите. Я не увидел вас, – бурчит он. – Я очень спешу на собеседование. Выходит, что зря. Это знак. У меня ничего не выйдет.

– Какой нахрен знак? У тебя просто глаза на затылке! – раздраженно бросаю я.

– Я знаю, что это странно, но я верю в знаки. Они преследуют меня в жизни, и сейчас вы такой знак для меня, – спокойно отвечает он, поправляя плащ. – Как и я для вас.

Ехидно смеюсь и поднимаю голову: “Конечно же! Знак о том, что у меня ничего не выйдет? Это ты хочешь мне сказать? Иди к черту, старая ведьма! Я выберусь и камня на камне не оставлю от твоей Обители!”.

Мужик испуганно смотрит на то, как я ору в никуда, и подбирает последний самый грязный лист бумаги, чтоб подать мне.

– Возьмите. Я нарисовал это вчера. Это же вы, не так ли?

Краем глаза смотрю на рисунок и не понимаю, зачем он показывает его мне. Там нарисован я. Идет дождь, люди под зонтами бегут мимо, а я смотрю вслед уходящей девушке. Ее силуэт размыт, так что я не могу понять, кто это, но мужик, похоже, сделал свое дело, и с любопытством наблюдает за моим замешательством.

– Кажется, сейчас самое время…– продолжает он.

– Для чего? – рычу я, смяв лист в руке. – Перестать совать чужим людям бездарные рисунки?

– Может, взять зонт, а может, просто оглянуться и понять, что вы идете не туда.

Внезапный порыв ветра поднимает упавшие листья и несет вдоль дороги.

Прохожий кивает мне и хочет уйти, но я хватаю его за грудки:

– Где мы сейчас? Что это за место? Отвечай!

– Я не знаю точно, как оно называется, – сбивчиво говорит прохожий. – Мы просто живем здесь после смерти и ждем новой жизни.

– Ты помнишь, как умер?

– Да, я все помню, но мне уже не больно и не страшно. Я как раз спешил на собеседование, чтобы попасть в другой мир, но уже опоздал.

Жизнь после смерти? Это что, гребанный рай? И я должен поверить в эту ересь?

Мужик быстро идет дальше, не оглядываясь, а я снова ору: “Я не умер, понятно? Никто не может убить меня! А ты слишком слаба, чтобы сделать это! Так что прекрати эти дурацкие игры и выпусти меня! Это нарушение свободы воли, которую ты так чтишь! Тебе придется!”.