– Дурачина! Ты госпожу испугал! Немедленно поклонись и моли о прощении! – потребовала Дарика сварливым тоном, так разнящимся с теплым и заботливым, которым та одаривала меня.

Муж, посмотрев в решительное и суровое лицо супруги, перевел взгляд на испуганную меня, после снова на жену и заторможено переспросил, озадаченно почесав свою косматую головушку:

– Чего? – задал он вопрос, который только сильнее разозлил довольно оживленную женщину, чьи движения больше не сковывала болезнь. Признаться, на месте мужика, я бы тоже претензий не поняла. Но была на своем месте. И на своем месте я была до жути рада, хотя бы тому, что мужик перестал размахивать тесаком, как серийный маньяк! – Дарика, что тут происходит? – нахмурился муж, смотря на жену. – Тебя обидели? Я говорил, что не нужно тащить в дом никого из богачей. Бед не оберешься, – с угрозой покосился он на меня, пока я жестами пыталась показать, что полностью с ним согласна, и, если увижу кого-то побогаче попрошайки, непременно плюну тому в рожу. Только, пожалуйста, уберите нож!

– Обидели? – едва не задохнулась от возмущения Дарика, а после залепила своему высоченному супругу такую хлесткую оплеуху, что даже у меня в ушах зазвенело. И это с их разницей в росте на две головы. Было видно, что женщина опытная, натренированная. – Дурачина! – уперла она руки в бока. – Падай в ноги, говорят, и моли о прощении у святой госпожи! – указала она на меня пальцем. Я посмотрела за плечо, но там оказался угол комнаты, потому выходило, что к святым приписывали меня, что мне не очень-то понравилось.

– Ась? – опешила я еще сильнее, чем мужик, который, вероятно, и являлся прежде упомянутым Геральтом и мужем Дарики. Даже страх немного притупился.

– Дарика…– пораженно произнес муж с недоверием и робкой надеждой. – Ты кричишь на меня! – взорвался он в восторге и закружил жену в объятьях. – Чудо! Это чудо! Ты можешь на меня кричать!

Я же глупо заморгала, впервые в жизни… в обеих жизнях видя такую радость от того, что кто-то кричит.

– Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? – робко вопросила я у супругов. Те посмотрели на меня, словно только вспомнили, и тут же синхронно упали на пол, кланяясь мне в ноги. – Может, уже хватит? – нервно попросила я, поджимая под себя ноги, спрятанные в длинную и плотную шерстяную юбку.

– Госпожа, вы ли вылечили мою Дарику? – осмелился поднять взгляд здоровенный детина, который даже на четвереньках занимал половину комнаты.

– Ну, допустим, я, – совершенно не понимая происходящего, которое больше походило на какой-то бред курильщика, отозвалась я, боясь сказать лишнего. А то еще лоб расшибут от неловкого слова. С них станется.

Рискнула подняться на ноги и робко шагнула к постели, потому что, несмотря на толстую юбку, филей на полу уже подмерзал. Не хватало еще простыть!

– Госпожа наделена божественным даром! Она – святая! – увещевала супруга, что мне совершенно не понравилось.

Вот в лик святых меня посвящать не надо. Да и рановато. Я же еще жива! В этом мире, по крайней мере.

– Святая, – согласился Геральт и вновь стал кланяться, касаясь лбом пола. Что и требовалось доказать.

– Так, – строго позвала я. Мне это уже надоело. – Сейчас же поднимитесь и поясните свою реакцию, – потребовала я, грозно сведя брови.

Кстати, я читала про попаданцев после смерти. Интересно, мне новое тело досталось? Или раса? А вдруг я теперь эльфийка?

Украдкой коснулась своих ушей, но те были привычного размера и круглой формы. Да и особых изменений в теле я не ощущала. Лица своего еще не видела, но руки, форма пальцев и, пардон, грудь были моими, какими их и запомнила. Волосы той же длины и того же обесцвеченного у профессионального парикмахера цвета. Все как раньше.