Как же мне хочется рассказать об этом Нику! Но с чего я взяла, будто ему это интересно?

Доходим до скалы. Ник уверенно идет направо. Я, сделав несколько шагов, останавливаюсь. Он оборачивается:

– Что такое, миледи? Вам аристократическое происхождение не позволяет топать через джунгли?

– Нет, просто я во время кораблекрушения потеряла свои хрустальные башмачки!

Ник смотрит на мои ноги, улыбается, но тут же улыбочка сползает с его лица.

– Да уж, это вам не по паркету…

– Кхм! – выразительно кашляю, чтобы понял серьёзность момента.

– Ну хорошо, хорошо! И откуда вас только принесло на мою голову, – бурчит себе под нос. – Присаживайтесь, миледи.

Я располагаюсь прямо на песке. Ник уходит вглубь зарослей. Трещит там ветками. Прислушиваюсь. Жутковато быть здесь одной. Но вскоре мой спутник возвращается. В руках у него какие-то листья и лиана. Он садится передо мной. Бесцеремонно берет одну ногу, отряхивает со ступни песок. Прикладывает лист и обматывает его, забираясь чуть выше щиколотки. Получается довольно симпатично.

– Ну-ка, пройдитесь, миледи, – говорит Ник.

Встаю, делаю пару шагов туда-сюда.

– Нравится?

– Вполне.

– Отлично! Теперь пойдемте, барышня-крестьянка, – усмехается мой спутник и уверенно, будто он тут полжизни провел, шагает дальше, раздвигая заросли перед собой. Сразу становится понятно, как он палку добыл, убрал с неё сучки и кору, как мне обувку смастерил. У Ника в руках поблескивает какая-то железяка с ножом. «Предусмотрительный какой, – думаю о нем. – Интересно, как он кораблекрушение пережил? И где все остальные, почему здесь только мы вдвоем?»

У меня опять в голове рождается ворох вопросов. Но Ник сказал, что нам сначала нужно найти укрытие. Мне ничего другого не остаётся, как слепо ему довериться. И слава Богу, что он мне попался, а не абориген какой-нибудь. Я по-тайски ни слова не понимаю. И не думаю, будто какой-нибудь сельчанин сможет разобрать мой английский. О русском тут вообще мало кто слышал. Разве в туристических центрах, а здесь…

«Господи, а где это – здесь?» – думаю, но и на этот вопрос у меня ответа нет

Продолжаем идти по джунглям. Ник прокладывает дорогу, я стараюсь не отставать. Примерно через полчаса упорного продирания сквозь заросли выходим на небольшую поляну. Слева всё та же высоченная скала, но теперь она немного нависает над деревьями. Углубление это становится всё больше.

Ник устремляется вперед с уверенностью, я за ним. Вдруг он ныряет в узкую щель между камнями. Теперь пробираемся узким проходом, который немного идет вверх. Ещё немного, и вот мы уже в самой настоящей пещере.

– Идеально! – говорит Ник, осматриваясь. Сверху сюда просачивается немного солнечного света. Видимо, наверху расщелина. Потому хотя и сумеречно, а всё видно. – располагайтесь, миледи. Не ваше родовое гнездо, конечно, но жить можно.

Опять ёрничает. Не надоело? Хочу спросить, но молчу. Не в том я теперь положении, чтобы огрызаться.

– И что мы будем тут делать? – спрашиваю, усевшись на покатый плоский камень.

– Греться и готовиться к непогоде, – отвечает Ник и сразу уходит.

Остаюсь одна. «По крайней мере, тут хищников нет, – думаю, успокаивая себя. – И ещё не видно мышей, пауков и прочей гадости». Буду ждать своего спутника. И тут мне становится по-настоящему страшно. А что, если он всё это придумал, чтобы мной воспользоваться? Я со своей ногой долго сопротивляться не смогу. Ник сильный, у него мощная спортивная фигура. Бугры мышц, и такому со мной справиться – раз плюнуть.

«Мамочки, – сижу и трясусь от страха. – Только бы не изнасиловал!»

3. Глава 3

Ник возвращается с целой охапкой веток и листьев. Притом откопал где-то сухие, а не свежие, хотя если посмотреть на заросли, которые буйно растут на острове, то кажется, будто здесь вообще рай на земле. То есть всё цветёт и пахнет, словно никогда не умирая от старости. Наверное, это у меня идиллическое представление о тропиках. Я-то выросла в средней полосе России, там природа бывает порой очень сурова. Особенно теперь, зимой. Когда я улетала, дома было минус двадцать и шел снег. А здесь – жара и солнце, очень влажно. Как в сауне.