Маленький мальчик отмечал день рождения, сжимал в руке большой лиловый шар, потом разбегался и взрывал пеньяту. На него сыпались блёстки, конфетти, и он хохотал.

— Она тебя расстроила? — вопрос застал врасплох, вывел из транса, и я тут же захлопнула крышку ноутбука.

— Ч-что? — я спешно вытерла слёзы умиления, приложила ладони ко вспыхнувшим щекам. 

— Кира. Это она тебя расстроила? — Ян, в домашних штанах и домашней футболке, выглядел… домашним котом. И у меня от нежности и жалости к самой себе скрутило сердце. (Несите валидол!!)

- Она расстроится больше, когда узнает, что её сестра почти переспала с...

Ян сел на барный стул, облокотился о столешницу и пожал плечами.

— Ты ей не сестра, - он поскрёб щетину и размял шею. - А меня она и так делит постоянно.

Я поежилась и дернула плечом. Делит. Каждую ночь. Этот сексуальный подтекст в такой обычной фразе, заставлял думать о том, что происходит за закрытыми дверями их спальни. 

- Не одно и тоже!.. 

- Почему? 

- Неужели так просто? Где два там и три? 

- Хочешь, спросим... 

- Не хочу! Это все аморально! Мне пора спать!

Я попыталась спрыгнуть со стола, но Ян придержал мои колени. Его пальцы подрагивали. 

— Молоко не допила, — тихо произнёс он и кивнул на полупустой стакан. Я и правду приходила выпить молока, потому что не могла уснуть… 

— В комнате допью.

— Не уходи.

— Почему?

— Ты мне нравишься!

— Как и Кира?

— Это мои проблемы! Почему они тебя волнуют? Я же не велосипед, ты меня не уводишь. Это всё смешно, я ничего особенного тебе не предлагал!

— А… секс?.. — я растерялась. Вот сейчас он рассмеётся и скажет, что и секс тоже не предлагал, и вообще я всё это выдумала!

— Я не состою в отношениях! — после короткой паузы он продолжил. — Не состою в отношениях, которые бы требовали верности. Мы все — свободны, и девочки развлекаются без меня, и я развлекаюсь без них, и…

— Развлекайся с кем-нибудь другим, ладно? Я — не девочка для развлечений! 

Я спрыгнула-таки с островка, мягко приземлившись на пол и даже не издав особого шума, а потом вскрикнула и с ужасом уставилась вниз. Из ноги бежала кровь. Я подняла ногу, изучая ранение. Вилка! Поганка лежала прямо в том месте, куда я прыгнула. 

— Сафо! — крик Яна меня даже насмешил.

— Ну чего орать-то? Это что, лечит раны? Бинты неси и перекись! 

Ян заметался по кухне, он явно не знал, где и что лежит, но сверху уже слышался топот, девочки явно проснулись от шума.

— Что стряслось? — спросила Кира, запахивая на ходу халат. 

— Я наступила на вилку! — Ян уже усадил меня на барный стул, и теперь можно было мотать ногой в воздухе.

— А обязательно всё пачкать кровью? — вспылила Кира и полезла за аптечкой. Стала доставать бинты, перекись, лейкопластырь. — Обезбол нужен? Или обойдёшься?

— Обойдусь! Лечи давай!

— Я что тебе, сестра милосердия? — вспылила Кира, но послушно стала разматывать упаковку влажных дисков. 

— Ага, милосердия особенно! — я смеялась и понимала, что она тоже смеётся. С детства, единственной территорией, на которой мы не спорили — была территория травм. Великая детская примирительная схема, как МММ, только круче. 

“Я ранен, я не играю!” — и все замирают, чтобы проверить будешь ли ты жить, а потом бегут дальше. 

Мы с Кирой самозабвенно обманывали “вкладчиков” (читать, как “взрослых”), разыгрывая простуды и раны, чтобы пропускать школу — и всегда в этом деле были союзниками. Вот и сейчас, роскошная блондинка Кира принялась стирать кровь с моей ноги, заливать всё перекисью и даже подула на больное место.

— Кира, не знала, что ты такое умеешь! — восхищённо шепнула Алиса. Она налила для меня стакан воды и высыпала туда пакетик “Нимесила”.