– Ну, знания – это дело наживное, а вот вы лучше, чем без дела сидеть, рассказали бы нам, как можно в мирное время Золотую Звезду Героя получить. Лично я первый раз в жизни живого Героя России вижу, и мне думается, что в этой комнате я не один такой.

– Действительно, расскажите, расскажите… – послышались голоса.

– Ладно, – согласился капитан и только хотел начать свой рассказ, как Вадим его перебил:

– Извините, Пётр Николаевич, а вы не могли бы вон к тому столу пересесть? Вы рассказывать будете, а я быстренько постараюсь всё завершить.

– Я даже не знаю, что и рассказывать, – начал капитан, усаживаясь за соседний стол, – в представлении написано: «За образцовое выполнение приказов командования и проявленные при этом мужество и героизм». Вот и всё, что я могу вам рассказать.

– Нет, так не бывает! – уверенно произнесла та дама, которую назвали Нонной Александровной. – Мне думается, что выполнять приказы командования, если они, конечно, не противоречат нашим законам, – святая обязанность всех военных. Мужеством обладают все, кто служит глубоко под водой, месяцами не видя белого света, но за это ведь «героев» не присваивают, а вот героизм – это нечто особенное. Правильно я думаю? – обратилась она ко всем, и, на удивление, все без исключения её поддержали.

– Так, Пётр Николаевич, – обратилась Нонна Александровна к капитану, – расскажите, за что конкретно, – она сделала упор на последнем слове, – вы Золотую звезду получили.

– Ну, была одна нештатная ситуация. Возникла угроза гибели корабля. Мне удалось эту угрозу ликвидировать – вот и всё, о чём я имею право рассказывать.

– Ну, товарищ капитан первого ранга, – не унималась Нонна Александровна, – рассказывайте, рассказывайте, не стесняйтесь, здесь все свои. Мы языки умеем за зубами держать.

Все сотрудники знали, что Нонна Александровна, как бульдог, если уж вцепится в кого, не отпустит, пока своего не добьётся. Капитан, наверное, это понял, поскольку вздохнул тяжело и вновь заговорил. Говорил он медленно, тщательно подбирая слова:

– Была такая ситуация… Гибель грозила всем, а решить проблему можно было двумя способами. Один долгий и не наверняка, но за него стоял весь комсостав крейсера. Другой авантюрный, но быстрый. Его предложил я. Все сразу встали на дыбы, и мне ничего другого не оставалось, как власть применить. Приказы в армии не обсуждаются, вот я сам себе и приказал пойти на этот риск… Собственно говоря, никаким героизмом там и не пахло. Было желание спасти корабль, людей из беды вызволить, да и самому в живых остаться. Что уж тут скрывать: не получилось бы – разнесло бы нас на атомы, и все дела. Какой уж тут героизм, – он даже ухмыльнулся, как-то совсем по-простецки, – когда всё одно погибать. Но был шанс, пусть небольшой, и я его использовал. А звезду эту, – он ласково погладил награду, – я думаю, мне дали, чтобы все поняли: в критической ситуации шансами, даже минимальными, надо пользоваться без долгих раздумий.

Он замолчал и повернулся к Вадиму. Тот голову от стола приподнял и задорно ему так подмигнул:

– Здорово вы, Пётр Николаевич, это правило усвоили. Вот и патент свой по праву получите. – Он протянул капитану несколько исписанных ломаным, но вполне понятным почерком листов бумаги и добавил: – Если, конечно, в сроки для ответа уложитесь.

Капитан встал, хотел было руку к козырьку приложить, но вспомнил, что козырёк вместе с фуражкой в гардеробе остался, махнул всем на прощание рукой и вышел. А в воздухе ещё долго витал запах сушёных грибов.

– Алька, какой мужик у меня сегодня в группе был – закачаешься!