Ничего так, семеро детей! Как в сказке какой. Потому что обычно если семеро детей – это мрак и нищета. Ну или в религиозной семье, там, может, как-то иначе, не знаю.

– Граф Вильгельм – это твой отец? – уточнила всё же я.

– Да, – ответил Хьюго.

– И где он? Ты не с ним живёшь?

Мало ли, как тут принято с младшими сыновьями.

– Его нет в живых, госпожа Серафима, – мягко ответил Эдрик.

– А что с ним случилось? И где мать?

– Госпожа графиня скончалась незадолго до смерти супруга, – пояснил всё тот же Эдрик.

– Это что ли недавно случилось? – ну мало ли, вдруг этот Хьюго сильно любил родителей и ещё не пережил, бывает.

– Граф Вильгельм скончался три месяца назад.

– Недавно, да. Соболезную, – глянула я на Хьюго. – Так-то я тоже сирота, правда, давно уже. Было время привыкнуть.

Хьюго глянул на меня, вздохнул и снова уставился в пустую тарелку.

– И кто вас воспитывал? – Эдрик глянул внимательно.

– Государство, как всех таких, – пожала я плечами. – Да ничего, нормально всё.

– Как же, а другие родичи, неужели не осталось никого?

– Другим родичам я была через порог не нужна, – подумаешь, не самое большое горе во Вселенной.

– Значит, о вас там никто не горюет? Раз и не было никого?

– Нет, – пришлось признать мне.

– Значит, и вам можно не печалиться! – радостно сообщил Эдрик. – Если вы спасёте нашего Хьюго от проклятия, то вся наша семья будет перед вами в большом долгу. Вы можете рассчитывать на почёт и уважение.

– И в чём выразится это уважение? – хмыкнула я. – Понимаете, сейчас я вижу перед собой пустую каменную хоромину, в которой нет ничего – ни еды, ни мебели, ни даже постели нормальной. И её как бы хозяина, который сидит, нос повесил, и что-то даже разговаривать со мной не торопится. И вас. Но вы, как бы это вежливо сказать, ни воды не принесёте, ни еды не добудете. Но активно уговариваете меня на что-то. А ваш подопечный, или кто он вам? Потомок? В общем, вот этот достойный, наверное, мужчина пока ещё ни слова не сказал. А говорить вроде умеет, я слышала. Почему мне кажется, что здесь что-то не так?

– Всё так, леди Серафима, – голос Эдрика зазвучал особенно ласково. – Он у нас не из разговорчивых, всё верно. Он немного привыкнет к вам, и всё вам скажет, что положено. И подарки подарит богатые. Что бы вы хотели? Драгоценности? Заморские шелка? Коня? Ловчего сокола?

– Для начала – чистую постель и где помыться. Всё то, что я вижу, как-то не очень соотносится со словами о драгоценностях и чём-то там заморском. И сортир у вас тут под кустом, да? Зимой тоже? А едите вы тут что? Всё, что было в кухне, мы сейчас съели за милую душеньку. А вот это тело, – я кивнула на Хьюго, – судя по всему, хорошо питается, кто его кормит?

– К чему вы клоните, леди Серафима? Да, признаю, замок несколько в запустении, но Хьюго отвечает за охрану границ Туманного леса, поэтому не уделял хозяйству должного внимания. Но теперь всё переменится.

– И почему мне кажется, что вы оба пытаетесь о чём-то умолчать? О чём-то важном, так? О чём-то, что мне не нужно знать, потому что если я узнаю, то убегу, сверкая пятками? – я смотрела то на одного, то на другого.

– Например, о чём таком мы можем умалчивать? – изумлённо спросил Эдрик.

– Ну вдруг он уже женат, например. Или был женат, раз так шесть, и уморил всех своих жён. Или он опасен, и убивает всех, кто ночует с ним в замке, почему тут нет никого, сам же сказал, что разбежались. Ну и я ещё могу придумать варианты, верите?

– Не нужно ничего придумывать, – внезапно заговорил Хьюго. – Я в самом деле опасен. Я убил несколько своих соратников в припадке безумия. А потом убил своего отца.