Да и вообще она ему не понравилась. Что за волосы сосульками, серые какие-то, что за плоская фигура? Его всегда привлекали пышечки. Ладно, не плоская, но такая, как будто девица посвящает своё время не женским занятиям, а тренировкам силы, ловкости и выносливости.

И имя-то у неё какое-то не такое, Серафима!

И что теперь ему с ней делать?

Информация про какое-то там проклятье мне совсем не понравилась. Но мало ли, что человек с похмелья скажет? В общем, сейчас будем разбираться.

– Иди, водички попей, что ли. Полегчает. И раз ты тут хозяин, скажи – там на кухне чуток еды лежит, это все запасы? Или где-то есть ещё? Потому что если это всё, то нам на двоих на один зуб, надо где-то добывать. Ужин уже не из чего готовить.

– Что? А, припасы… Если не принесут, слетаем.

– Куда?

– В деревню.

– А они будут рады нас видеть, в той деревне?

Доведись до меня, если бы ко мне с неба свалился похмельный мужик верхом на скелете скотины, я б не то, что еды не дала, а по башке треснула да послала туда, откуда взялся.

– Что значит – не будут рады видеть? – не понял он. – Это моя деревня, я защищаю их от нежити Туманного леса, который здесь недалеко!

Ну хоть защищает кого-то, не только квасит, это уже хорошо.

– А что, нежить приходит? Это вот те скелеты бродячие, и ещё всякая фигня, которая пахнет падалью, да? Типа сдохли, но не до конца?

– Верно, миледи Серафима, – сказал он с поклоном.

– И как, часто приходят? – может быть, тут нужен ещё один охранник от нежити?

– Раз в седьмицу – непременно. Иногда чаще. Но в ночь Чёрной луны их основательно проредили, наверное, пока будет потише. А потом новые народятся. Не бойтесь, миледи Серафима, сюда не придут.

– Да я не боюсь, – пожала я плечами. – Ну неприятно, но много же что неприятно. Если объяснишь, как их бить, я помогу.

И вот тут он вытаращился на меня ещё сильнее, чем когда понял, что я как-то там не так замешалась в его жизнь.

– Поможете? Бить нежить? Вы вообще о чём, миледи Серафима?

– Я о том, что мне тут нужно будет как-то оправдывать своё существование. Ну, что-то делать, за что меня кормить и поить. Я умею охранять и защищать.

И смотрю на него, внимательно так смотрю.

– Вы? – прямо можно представить, как там у него в голове шестерёнки вращаются.

– Я. Я дома в охране работала, – что, пусть знает. – Если здесь нужно научиться бить нежить – я готова.

– С ума сошли, миледи? – о, а вот и призрачный Эдрик нарисовался. – Какая вам нежить, скажите? Что за глупости?

– Почему это глупости? Нужно же мне что-то делать?

– Вам нужно спасти Хьюго!

– От кого? Ему угрожают? – я в натуре ничего не понимала. – Так, дорогие хозяева, настоящие и призрачные, пойдёмте-ка внутрь, и вы мне всё расскажете. Или сядем поесть, и расскажете, хорошо? Не знаю, как у вас, а у меня уже живот к спине прилип!

– Прошу вас, миледи, – не стал спорить Хьюго. – Или – оставайтесь здесь, – он кивнул на ступеньки, – я всё принесу. Там… не слишком хорошо.

– Правильно, потому что убираться нужно хоть иногда, – сообщила я. – Пошли, покажешь, как печка работает, омлет сделаю.

Я не бог весть какой кулинар, умею готовить только самое простое. Кашу там варю, могу курицу сварить и вермишелью заправить, или картошку поджарить. Но когда были деньги, конечно, предпочитала заказать готовое и не морочиться. А когда денег совсем мало – ну так есть доширак с майонезом, еда на все времена. У них-то тут однозначно нет никакого доширака, но чем-то же они питаются! Все мужики, которых я встретила ночью в лесу, были вполне так в силе, заморенными не выглядели. Значит, не пропадём.