Капитан-лейтенант Сенявин находился при катере, который должен был везти Государыню вдоль кораблей Севастопольской эскадры. Вот как он пишет: «…при вступлении на катер Императрица, милостиво приветствуя людей, сказала: „Здравствуйте, друзья мои“. Гребцы разом ответили: „Здравствуйте, Матушка Царица наша“. Потом ей угодно было сказать: „Как далеко я ехала, чтобы только увидеть вас!“. Тут, загребной матрос Жаров (который был после лучший шхипер во флоте) ответил ей: „От евдакой Матушки Царицы чего не может статься“. Государыня, обратясь к графу Войновичу, сказала по-французски, с большим, как показалось, удовольствием: „Какие ораторы твои матросы“. Гребцы были подобраны молодец к молодцу, росту не менее десяти вершков, прекрасные лицом. На правой стороне все были блондины, на левой-брюнеты. Одежда их была: оранжевые атласные широкие брюки, шелковые чулки в башмаках, тонкие полотняные рубашки, галстук тафтяной, пышно завязанный, а когда люди гребли, тогда узел галстука с концами был закинут на спину, фуфайка оранжевого тонкого сукна выложена узорами черного шнура, шляпа круглая, с широким галуном с кистями и с султаном страусовых перьев. Катер блестел от позолоты и лака. На флоте люди поставлены были на реях в летних платьях, фуфайках и широких белых брюках, шелковых галстуках, кушаки были разных цветов по кораблям на подобие лент георгиевских и владимирских». Когда катер со штандартом поравнялся в флагманским кораблём «Слава Екатерины» все суда произвели по 31 выстрелу. Государыня вышла на берег на каменной пристани и прошла в приготовленный ей адмиральский дом. У пристани её встречали сухопутные войска, адмиралтейские команды и народ. В этом адмиральском доме она изволила «жаловать к руке Черноморского флота контр-адмирала графа Войновича, капитанов бригадирского чина Алексиано и Ушакова, капитана 1 ранга Тизделя и прочих морских штаб и обер-офицеров». Второй раз капитан Дмитрий Сенявин приложился к руке Императрицы. Он постоянно находился между своими начальниками Войновичем и Потёмкиным. Последний периодически давал тихие устные указания, которые через Сенявина тут же выполнялись. Гости и свита были распределены по ближайшим домам. Для придворной прислуги были поставлены палатки. Вечером все здания Севастополя и гавань были иллюминированы.

На другой день Императрица и граф Фалькенштейн слушали литургию в каменной Севастопольской церкви Святого Чудотворца Николая. Императорское место в церкви, на правой стороне, было убрано алым бархатом с золотым широким позументом и бахромой; а возвышенный пол был покрыт темно-зеленым сукном. При колокольном звоне Государыня вошла в здание и в притворе была встречена духовенством, с крестом и святой водой. В память своего пребывания Императрица оставила в церкви букет шелковых редких цветов, полученных от посланника Мальтийского. По возвращении Екатерины во Дворец были ей представлены и «