После того Флош тщательно протёрла свои столовые приборы и стакан, она триумфально продемонстрировала всем покрывшуюся черными разводами салфетку и заявила, что она была бы очень счастлива, если бы точно такая же грязь не оказалась в её животе после употребления всего того, что она не имеет возможности протереть.

– Гарсон! Минеральной воды, прошу вас! Спасибо! Итак, «Cicina», натурально газированная вода из Альп!» Так утверждает эта этикетка. Затем Флош прочитала громко: «Пить по одной бутылке в день… Катар пузыря, блуждающие почки, критический возраст!…» Это превосходно, все мои симптомы. Налейте себе, Художник, и пейте, сколько сможете. От пуза, что называется…!

– Verona! Верона! – Хриплым голосом трубил начальник поезда. Было десять часов вечера. Глубокая ночь. Флош поднялась и посмотрела через окно.

– О… Какая поэзия в этих звуках! Верона…. могила Ромео и Джульетты! Давайте хоть мельком взглянем на это священное место.-и она открыла окно.-Что? Это Верона? Но, Господи! Это невозможно… ведь это так уродливо! Здесь все темно, и ни одного намёка на приличную архитектуру… плоское тёмное поле… ничего не видно… ни одной церкви… ни одного Лоренцо на перроне, не говоря уже о Ромео… и как воняет! Господи, какая чушь…! – и произнеся эту монументальную речь, Флош присела на полку.

Одиннадцать часов… все та же чёрная ночь.

– «Venezia! Венеция!» – протрубил начальник поезда.

– Ах! Мои дорогие друзья, вот мы с вами и прибыли… в Рай! – И Флош высунулась в окно. – Я узнаю… я всё узнаю… все вокруг!!! – И она, призвав к себе остальных Паломников, профессиональным голосом гида стала объяснять: «Посмотрите… это – дамба… там… дальше… лагуна, а слева от нас море… наверху – небо, а внизу-луна, которая отражается в воде. «Ах! Venezia! Venezia!» – напевала она, разводя волнами руки в воздухе.