Сеньорита отлично понимала, что, если понадобится с кем-то спать в дороге, ей придётся это сделать. До этого избираемые ей мужчины-покровители всегда были значительно выше по положению. Но сейчас, когда она опустилась на самое дно жизни, выбор был не велик. Ирэне верила: пока в среде мужчин есть конкуренция, за ней – преимущество выбора.

Сеньорита де Ла Суэрте принадлежала к числу так называемых «честных» куртизанок. Это была привилегированная категория жриц любви, вращавшаяся исключительно среди знатных дворян, высокого духовенства и очень богатых купцов.

Её сытую и обеспеченную жизнь перечеркнул епископ из города Потоси24. Этот жуткий человек славился извращенными фантазиями, после которых публичных женщин находили мёртвыми. До Ирэне доходили слухи, что с ним «что-то не так», но как она могла отказать одному из самых влиятельных людей в тех краях? Закончилось их знакомство тем, что в попытке защитить свою жизнь, она воткнула в живот епископа стилет.

Негодяй – выжил, а Ирэне теперь – вне закона.

Епископ, отправивший ищеек по её следу, не хотел, чтобы слухи о том, что он общается с куртизанками, расползлись по всему вице-королевству. На Ирэне повесили обвинения в воровстве, приписав ей все кражи Потоси.

В этом была толика правды. Сеньорита иногда подворовывала, но старалась делать это незаметно, с умом. Был период жизни в Новом Свете, когда пришлось жить кражами, но об этом епископ ничего не знал.

Так или иначе по эту сторону Анд оставаться стало опасно, и сеньорита решила перебраться в Сантьяго-де-Нуэва. Там сохранялись все шансы вернуться к прежнему образу жизни.

Дело было не только в этом. Её толкал на поиски нового, богатого покровителя огромный долг перед испанским графом де Нахера. По какой-то странной, необъяснимой причине сеньорита, которая в жизни никому ничего не отдавала, была одержима идеей вернуть большую сумму денег. Это было совершенно необъяснимо с точки зрения здравого смысла, но, чтобы Ирэне не делала, не могла избавиться от навязчивой мысли рассчитаться с кредитором.

Сеньорита, плотнее закутавшись в плащ, долго ворочалась, пытаясь лечь удобнее на тюках с шерстяной тканью. У неё болел порез на груди в области сердца. Рана осталась после прохождения ритуала экзорцизма, который произвёл с ней в Буэнос-Айресе инквизитор – отец Ксаверий. Что он с ней делал в церкви, она не помнила, так как в памяти случился какой-то провал.

С тех пор прошло три недели, но устраиваясь спать, приходилось долго искать то положение тела, в котором тянущая боль в груди не так ощутима.

Она лежала в уютном гнёздышке, сделанном среди тюков, и долго смотрела на звезды. Здесь, высоко в горах, где воздух был разрежённым и холодным, они были очень яркие и крупные.

Наконец, сеньорита закрыла глаза.

– Обязательно было врать? – услышала через дрёму древняя богиня Дали.

Она резко подняла голову.

На краю кибитки, свесив ноги, сидел Ангел. Раньше она никогда не видела никого из Христова воинства, но сомневаться не приходилось. Это был он – светлый, с большими крылами, которые не помещались в кибитке, и свешивались вниз. Его лицо было трудно разглядеть через свечение, но в тех чертах, что удавалось уловить, проскальзывало что-то знакомое. Пристальный, острый взгляд и аскетичное, очень худое лицо гостя кого-то напоминали.

– Не боишься, что тебя люди увидят? – усмехнулась она, по привычке кокетливо поправляя растрепавшуюся причёску. Сейчас, в темноте, её волосы отливали тусклыми оттенками золота.

– Они, – Ангел мотнул голову в сторону костра, где сидели торговцы, – не увидят. Я к тебе пришёл.