– Поднимай остальных, живо!

Не знаю, как и назвать то эту банду из пяти верных парней….. Друзья? Собутыльники и завсегдатаи пирушек? Личная гвардия и охрана? Моя семья?

Да что там гадать, банда она и есть банда! Моя банда. Уж и не вспомнить сколько раз в далёком детстве мы спасали друг другу жизнь, дрались на смерть с другими, резали ножами всех, кто вставал на пути. Дети по своей природе максималисты.

Были дела и добрые и кровавые, но мы не ожесточились сердцем, не ушли в беспредел, не стали черствее душой. Мы, все шестеро, неисправимые романтики. Романтики с большой дороги.

Они не злые, моя семья и банда, просто у них было трудное детство….

– Эээ-э-э-х, банда. Дело предстоит не лёгкое, но знакомое, замок брать будем…, оба.

Парни, конечно, загомонили, радуясь, да только мне было не до их веселья. Сеньор Годон крепкий орешек и сковырнуть его с насиженного места будет не просто. И последствия….

Король, конечно, разгневается, половину доходов с рудников, как ни крути, придётся отдать. Да и окрестным дворянам придётся глотки заткнуть, кому золотом, а кому…. И хорошо, если только этим дело и закончится.

* * *

– На штурм! На штурм засранцы! Выпорю, всех в колодки, удавлю!

Надо ли говорить, что пятая репетиция проваливалась на глазах. А война не спектакль…. Быдло не хотело лезть на стены, видя там вооружённых деревянными мечами людей, кидающих вниз небольших размеров камни.

– Уроды! Ссыкло! Чмо! Коты помойные!

Пинки, зуботычины и порка не помогала. Быдло не желало лезть на стены и погибать почём зря.

– Козлы! В колодках сгною!

А если не почём зря? Армия сильна не только волей, армия сильна целью, целью, объединяющей всех и каждого от полководца, до командира, от командира, до бойца. Цель? О чём может мечтать холоп?

О деньгах, о славе, о сытом брюхе? О воле?

– Воля!

Заманчивая, желанная цель….

– Бильвуф, собери толпу, живо!

И он собрал, сгоняя всех горе вояк в кучу, пинками и зуботычинами. Буквально через пять ударов сердца, всё стадо было собрано в более или менее приличную кучу, и изредка всхлипывая, растирало кровавые сопли.

– Все знают кто я такой!?

Быдло знало, послышались молчаливые кивки, покашливание в ладоши и перешёптывание.

– Я слов на ветер не бросаю.

Молчание стало оживлённее, послышались редкие затаённые реплики.

– Слушайте и не говорите, что не слышали! Я сеньор Ирон барон верхнего Ильса говорю Вам.

Я на мгновенье задумался, воля? К чему могут привести мои сегодняшние слова, впрочем, прецеденты были, и раб может стать свободным, и крестьяне иногда удостаиваются такой чести. Но масштаб….

– Мне нужны не овцы и бараны, мне нужны герои. Каждой семье – полновесный серебряный систерций, каждому после десяти лет доблестной службы – воля!

Орали они долго, да и как не орать, не часто такое услышишь. Да и как не верить барону, барон сказал – барон сделал. А кто не хочет воли? Кто? Все хотят, глупая птаха в золотой клетке и та мечтает о воли.

И дело пошло. Полезли мои смирные крестьяне на стены, ещё как полезли, неумело карабкаясь, отталкивая друг друга, стараясь забраться первыми.

– Бильвуф, отбери самых сильных и ловких, тренируй отдельно, первыми полезут.

– Рихардо, остальных в строй, разбить на пары и пусть мечи из рук до заката не выпускают.

Неплохо, сеньор Ирон неплохо, дело с мёртвой точки сдвинулось. Завтра повторим штурм, много-много раз. А там и поглядим, умеют ли крестьяне брать замки.

Смерды брать замки умели, ну, во всяком случае мой, на генеральной репетиции. Сильные мужики, привыкшие к тяжёлому труду, карабкались словно муравьи, быстро и споро на стены, а затем приседали в испуге, видя блестящую сталь клинков моей стражи.