– А я тебе сейчас всеку! – немножко разозлилась Астрид.

– А тебе нельзя трогать мистерийцев! – фыркнула Онгурия.

– Вонючка! – засмеялся Гидуар.

– Дочь суккуба! – добавила Онгурия.

– Дура!

– Отрыжка паргоронская!

– Говняшка!

Астрид поняла, что дедушка Инкадатти многое поведал о ней своим потомкам, которых вскоре трагически лишится.

– Вам конец, – сказала она, подбирая камень.

Через минуту Онгурия удирала, грозя кулаком и держась за ушибленное плечо, а Гидуар валялся самую чуточку побитый, и Астрид попирала его гнусную рожу своей благородной ступней.

– Вновь Астрид Неукротимая одерживает блистательную победу! – провозгласила она, суя в карман клок волос, вырванных у Онгурии.

– Нехорошо отвечать дракой на обзывалки, – сказала Мамико. – Ты же девочка, Астрид.

– Ну да, поэтому они все еще живы, – ответила Астрид. – Я принцесса, поэтому добрая и нежная. Ладно, беги отсюда, помни мою доброту!

– Я все расскажу дедушке! – пообещал Гидуар, с трудом поднимаясь и убегая.

– И тебя посадят в клетку! – крикнула Онгурия, ждавшая Гидуара за деревом.

Астрид вздохнула. Опять не получилось завести новых друзей. Вот почему так каждый раз? Она ведь даже не первая начинает.

И вот когда тут гостили Зога и Дзюта, Астрид никто не обижал. За ними она была, как за каменной стеной. А теперь всякие отбросы только и знают, что обзываться.

– Вот жалко, нет у нас брата… – взгрустнулось девочке. – Он бы за нас заступался…

– Да, жалко, – согласилась Мамико.

– Зялка, – кивнула Вероника.

Астрид и Мамико поплелись домой, потому что лучше первыми изложить маме с папой, как было дело, потому что дед Инкадатти точно придет скандалить, что его правнуков избили демоны. А то и волостной агент заявится разбираться. А Вероника немножко поковыряла в носу, помигала своим детским посошком и задумчиво сказала:

– Бьята бы хаясё для Астить… вот бы пьисёл какоить ка бьятья там…

Она не знала, как вообще появляются братья. Наверное, из леса приходят, или еще как-нибудь.

Думая об этом, она старалась идти побыстрее, потому что Астрид иногда торопится, за ней трудно поспевать. А Вероника не хотела отстать от Астрид, потому что хотела быть с сестрой.

– Ну ты где там?! – вернулась Астрид. – Идем! Дай руку!

Вероника доверчиво сунула ей ладошку, и Астрид повела ее домой, объясняя, что нельзя теряться в лесу, тут и волки голодные водятся, и страшила Фобози, и злой дед Инкадатти…

Они все едят маленьких детей.

Но до дома девочки не дошли. Они пересекли невидимую границу между поместьями, впереди уже виднелась пасека, когда из-за деревьев вдруг вышел еще один мальчик. Лет семи на вид, темноволосый, кареглазый и почему-то без одежды.

Купался, наверное.

Астрид сразу отвернулась сама и отвернула Веронику. Мама ей объясняла, что хоть фархерримы и ходят голыми, но в мире смертных это фу и неправильно. Хотя бы некоторые места надо прикрывать даже когда купаешься.

А вот Мамико не отвернулась. Она удивленно посмотрела на мальчика и сказала:

– Привет, Эммертрарок.

– Привет, Мамико, – ответил тот совсем взрослым голосом. – Где мы?

– Парифат, – ответила та. – Мистерия.

– Плохо, – сказал мальчик. – Почему я тут? Меня призвали? Я… у меня еще нет Слова Вызова. Я просто гулял в саду… а потом…

– Это кто? – шепнула Астрид.

– Наш брат, – шепнула Мамико. – Эммертрарок, он сын Лаиссалны.

Астрид втянула воздуха в грудь и повернула к себе Веронику. Она сразу поняла, что произошло и кто в этом виноват.

Вероника уставилась невинными фиалковыми глазенками. Она-то явно ничего не понимала. Конечно, ей два года и… сколько там, пять лун?.. даже не два с половиной года еще!