Конгетлары никогда не заключали тайных союзов со своими соседями ни против других Домов, ни против Империи. Конгетлары служили всем.

Всем, кто щедро платил. Всем, кто не платил, но нуждался в помощи. Всем, кто не платил и в помощи на первый взгляд не нуждался.

Конгетлары хранили Равновесие – и не более. Такую беспринципность Благородные Дома Синего Алустрала тоже порицали, хотя и пользовались услугами Конгетларов с большой выгодой для себя.

Благородные Дома расквитались с презренными Конгетларами сполна. Но это не принесло Империи мира. Распри, усобицы и войны продолжались. И каждый следующий рассвет в Алустрале был алее предыдущего.

Это он учил Герфегеста крушить врагов волчезубым молотом. Это он обучал Герфегеста тому, чем не владел даже его наставник, – осыпать противника непрерывным потоком «стального града». Это он, его дядя Теппурт Конгетлар, руководил движениями Герфегеста, когда тот под его водительством изучал технику бросания «крылатых ножей» – так в Алустрале называли метательное оружие в виде серпообразных стальных лезвий, лишенных рукоятей.

Теппурт был главой Дома Конгетларов. И именно он был уничтожен первым.

Чтобы разделаться с Теппуртом, враги заманили его в столицу на мнимые переговоры, о предмете которых ничего не сообщалось. Дескать, дело слишком важное, чтобы доверять его бумаге.

Когда галера Теппурта подходила к столице Империи, Рему Великолепному, разразился сильный шторм. Корабли предателей Эльм-Оров, поджидавшие галеру в нескольких лигах к северу от столицы, потеряли свою жертву за серой пеленой дождя.

Шторм помешал врагам совершить убийство Теппурта втайне. Теппурта убили привселюдно и Синева Алустрала содрогнулась от такого чудовищного попрания Устоев.

Эльм-Оры нагнали корабль Теппурта только в Восточной Гавани. Над морем вставала нежданная, невиданно цветастая радуга. Теппурт и сорок его телохранителей из лучших ветвей Дома Конгетларов на глазах у всей столицы рубились в жестоком абордажном бою с сотней Эльм-Оров.

Вскоре к галере Теппурта приблизился с правого борта второй файелант и число противников удвоилось. Они сражались, стоя на трупах своих врагов и своих друзей, утопая по щиколотку в крови, выкрикивая проклятия безучастным зрителям на десятках других кораблей и корабликов, которыми полнилась гавань.

Никто не пришел им на помощь – смерти Конгетларов жаждали все. Но даже кровожадные наблюдатели – Хевры, Пелны, Гамелины – не могли сдержать рукоплесканий, когда двадцать уцелевших Конгетларов загнали неприятелей обратно на их файеланты. Какое это было зрелище!

Рукопашная не принесла Эльм-Орам славы и тогда с высоких бортов на Конгетларов обрушились стрелы. Обычные, отравленные и зажигательные.

Теппурта Конгетлара достала отравленная стрела, выпущенная безродным наемником Эльм-Оров, когда тот пытался спастись вплавь с горящего корабля. И еще четыре обычные.

Герфегест часто видел во сне лицо дяди Теппурта – лишенное сентиментальности, решительное, родное.

«Хоть ты и далек от безупречности в искусствах воина, а проживешь долго, мой Герфегест. Ты – само воплощение первопричинного Ветра!» – так говорил дядя, когда у Герфегеста не выходила какая-нибудь тренировочная ерунда – например, защита без оружия от удара «прямой вправо». Или уклонение вниз от ометающего удара алебарды. «И хотя я фехтую лучше тебя, ты наверняка переживешь меня на много лет!»

Тогда Герфегесту очень хотелось и в то же время совершенно не хотелось верить дяде. Он хотел прожить долго, но не хотел увидеть смерть Теппурта. Наверное, идеальным разрешением было бы умереть с Теппуртом в один день. Но судьба рассудила иначе. Герфегест пережил и Теппурта, и всех остальных Конгетларов.