Барьер, защищающий тещу от моего гнева, разрушен. Меня больше ничего сдерживает. А терпение… Оно давно лопнуло!

— Ярослав Андреевич, — шепчет теща, — что с тобой?

— Со мной все в порядке, а твоя сытая жизнь закончена! Собирай лохмотья, с которыми ты сюда явилась, и выметайся на хрен из моего особняка!

— Нет, не выгоняй! — завизжав, кидается ко мне и, рухнув на колени, цепляется за мою ногу.

Пытаясь отцепить от себя тещу, оборачиваюсь к Ираиде, которая тоже растеряна, но предпочитает не вмешиваться.

— Где Элла? — спрашиваю.

— Элла? — отчаянно перекрикивает Ираиду теща. — Зачем тебе эта Элла? Не нужна она тебе! Разве моя Леночка хуже?! Точно такая же! Хорошая девочка, она всем лучше и краше!

— Да отстань ты уже от меня!— отталкиваю тещу.

Ольга Михайловна плюхается на пол.

Ираида осторожно подходит ко мне.

— Элла Вениаминовна гуляет с племянником на заднем дворе, — сообщает.

Словно ураган, я вылетаю из дома в полной боевой готовности разнести все в пух и прах! Но, зайдя на задворки особняка, вдруг притормаживаю, часто дыша.

Здесь так тихо и спокойно. Жена, накинув свое лиловое пальто, сидит на лавочке и читает книгу. Рядом с ней беззаботно нарезает круги Матвей, что-то бормоча и размахивая сухой веточкой. Просто идиллия…

— Элла! — громко зову, отчего жена вздрагивает.

— Я? — ошарашенно переспрашивает.

— Где документы, раздери тебя черти?!

Отмерев, быстро шагаю к ней, однако меня опережает Ираида.

Экономка выскочила без верхней одежды. Поняв, что сейчас вот-вот может произойти апокалипсис, она забеспокоилась о своем подопечном Матвее. Конечно, ведь он в особняке главный любимчик и единственный свет в окошке.

Без лишних слов Ираида подхватывает негодника на руки и спешит унести в дом.

— Куда? — только успевает спросить жена.

Подскакивает с лавки и хочет бежать вслед за экономкой, однако я задерживаю Лену, перехватив за руку.

— Конец твоим интригам. Я восстановил запись с камер. Теперь тебе не отвертеться!

— Ты сошел с ума? Яр, я не понимаю, о каких записях ты говоришь, — смотрит на меня большими глазами.

Как же убедительно у нее получается изображать растерянность. Прямо хоть сейчас «Оскаром» награждай.

— Запись с камеры, которую ты разбила, предательница. — Крепко взяв ее за плечи, встряхиваю. — Где документы на собственность и печать? Кому ты их отдала? Я тебя убью сейчас!

За спиной вновь слышатся торопливые шаги.

— Отпусти Ленку! — визжит теща.

— Ты все еще здесь? Я сказал тебе убираться! — продолжая держать жену, отвечаю Ольге Михайловне.

— Успокойся, Ярослав! — просит она. — Нас не жалеешь, так хоть о сыне своем подумай! Он же твой родной!

На секунду мои пальцы будто сами собой разжимаются. Лена дергается, пытаясь освободиться из моего захвата, но я снова подтягиваю ее к себе.

— Что за ахинею ты несешь?

— Богом клянусь, что он твой! Вот тебе крест, — демонстративно крестится. — Не веришь? Так сделай тест на отцовство. С твоими деньгами тебе заключение хоть на следующий день выдадут. Ребенок твой! И родила его не какая-то Элла, а моя Ленка! — бьет себя кулаком в грудь.