Сегодня Наташа деловито разделась, прошла со мной в гостиную и присела к своей чашке чаю.

Взяла печенье, но даже не надкусила.

– Ну говори уже! – возмутилась я ее растерянному молчанию.

Наташа тряхнула головой. Короткие светлые волосы рассыпались в стороны. Для своего возраста она выглядела еще вполне прилично. Хотя я уже давно привыкла к тому, что нас с Наташей никто не принимает за ровесниц. Все думают старшая сестра выгуливает младшую – меня, то бишь.

И тем не менее.

Слегка опущенные щеки и уголки губ, как у многих после тридцати-тридцати пяти, чуть нависшие веки и мимические морщинки, которые прямо кричали – как часто Наташа смеется и супится. Подруга всегда одевалась дорого, хотя и не всегда стильно. Вот и сегодня на ней было длинное платье с разрезом. Красное, трикотажное. И как любой трикотаж оно подчеркивало то, что неплохо было бы скрыть – складки на животе и некоторые лишние отложения на бедрах.

Давно хотела приучить Наташу к йоге, но она отказывалась категорически.

Хотя я была уверена – годик-полтора и она станет прежней газелью, на которую все мужчины на улицах оборачивались.

– В общем, – после недолгого молчания произнесла Наташа. – Тут полный трындец.

– Я поняла. А поподробней нельзя?

– Можно. Счас, соберусь с мыслями, с эмоциями. Короче, ты ж знаешь, что моя Алиса ходит на танцы?

– Да. Ты говорила, она даже делает успехи. Выступает с детско-подростковым коллективом.

– Мгу… И наша руководительница коллектива – Соня Саидовна сама договаривается о выступлениях. Обычно это всякие номера на разных официальных мероприятиях. Например, недавно наши девочки танцевали на Мисс Россия в нашем городе. А до этого на каком-то муниципальном торжестве. В общем, все чинно, благородно и в дневное время. Во всяком случае, до шести-семи вечера девчонки точно заканчивали.

Наташа откусила печенье, запила и продолжила:

– А тут нам заявляют. Мол, у нас новое выступление, но в девять вечера. Мы как-то слегка прифигели. Ну где девочки восьми-одиннадцати лет и где выступление в девять вечера! У нас некоторые спать ложатся в такое время! Дальше больше. Выяснилось, что это оплачиваемый «концерт» в каком-то ресторане. На большой сцене с шикарным якобы освещением. Родители заволновались. Но нас заверили: мол заведение приличное. Публика светская. Плюс денежки для танцевальной секции нужны: костюмы шить, реквизит делать. Так что вроде все шито крыто.

А потом… в общем приехали мы к этому ресторану к девяти. А нас не пускают. Мол не велено! Ждите конца выступления! Еле-еле пробились в фойе, сели на лавочках. Ждем… Выбегают ошарашенные девочки.

Наташа отпила еще чаю и доела печенье.

– Ну вот. Забрали мы их домой. И потом мне Алиска рассказывает такие подробности, от которых волосы дыбом встают и потом еще на голове шевелятся. Переодевались они, значит, в гримерке для стриптизерш, с этими самыми стриптизершами! Ну ты представляешь! Девочки в костюмах цыплят и стриптизерши в перьях! Прям аналогия!

Я кивнула. Да уж. То еще впечатление.

– А дальше? – поторопила подругу.

– А дальше веселее. Алиска говорит, танцевали они между шестами и столиками. То есть ни о какой сцене речи вообще ни шло! После них вышли травести! А одну девочку какой-то мужик пытался на коленки посадить! Правда охрана его урезонила. Но сам факт!

– Мда… Деньги за детское порно тоже можно заработать. Но надо ли?

– Вот-вот! Я хотела сама накатать статью. А мне редактор говорит. Мол, тебе не поверят. Ты мать, навоображала черте что. Найди независимого журналиста. Чтобы все стороны опросил.

– И ты нашла меня?

– Ну да! Все телефоны, явки, пароли я тебе дам. Согласна?