– А ужин сегодня был вкусный, – сквозь дрему улыбнулся Хома.

– Может, ты мне в другой комнате постелешь? – оказавшись в спальне, неуверенно предложил он, увидев всего одну кровать, но вязглянув в глаза жены, Хома все понял и, глубоко вздохнув, побрел к супружескому ложу.

– Милый, ты не забыл, что сегодня мы едем к маме? – разбудил Хому радостный голос Фани.

– Так вот к чему мухоморы снятся. – недовольно поморщился он.

– Ты что–то сказал? – выглянула из кухни жена.

– Я говорю, что целый год только о нем и думал.

– Так я и поверила – фыркнула Фаня – Ладно, иди умываться и к столу. Чай уже готов. Позавтракаем и поедем. Только давай скорей, у нас очень мало времени.

В ванной, над умывальником, Хома увидел мужчину средних лет с перекошенным от страха лицом, выпученными глазами, и местами стоящим дыбом волосом.

– Фаня! Что делает этот мужчина у нас в ванной? – заорал он, пытаясь придать лицу выражение Героя Беларуси.

–Я думаю, собирается побриться – ответила она, заглянув к нему.

– Но почему у нас? – спросил Хома, но сразу же осекся. До него медленно начало доходить, что это он смотрится в зеркало. С лица в миг улетучилось геройское выражение, а на смену ему пришло лицо первоклассника, который спросил у директора школы: «Сколько ему будут платить за посещение уроков?»

– Запорожец мой, давай быстрее, а то останешься без чая, – поторопила его жена. Этого Хомячков позволить не мог.

– А почему ты назвала меня «запорожец»? – спросил Хома, уже сидя на кухне. – Я вроде бы не украинец.

– Ты такой же маленький, горбастый, мятый, долго заводился и при этом так же чихаешь, орешь и пыхтишь. Все, хватит болтать, допивай, и поехали. Мы и так опаздываем.

– «Как можно опаздывать в клетку с тигром?» – подумал Хомячков, одевая, у порога куртку.

На дворе ласково светило солнышко, весело чирикали воробьи и сочувственно улыбались соседки.

– А что, президент, по этому случаю объявил национальный праздник? – удивленно спросил Хома, разглядывая праздничные флаги на остановке и фасадах домов.

– Увы, все эти транспаранты в честь приезда послов из Гиббона – вздохнула Фаня.

– И чего им дома не сидится?

–Чудак, я читала в газете, что мы с ними будем торговать. Они нам маисовое сено и алмазы, а мы им сушеных кузнечиков и воду.

– А воду из крана или из реки?

– Тебе что, воды жалко? Ты лучше подумай, как маму поздравлять будем, а не о торговле сыростью, – вернула его в действительность жена.

Хомячков тяжело вздохнул.

Весь путь до тещиного дома Хома сладостно мечтал о захвате террористами автобуса, и как они увозят заложников в дамскую страну Гиббон. Но чудо не произошло. Через два часа Фаня звонила в мамину дверь.

– Здравствуй доченька! – радостно закричала Гарпина Поликарповна.

– Здравствуй мама! С праздником тебя!

– С каким это? – лукаво спросила мама.

– С днем штангиста – пробурчал Хома и спрятался за спиной жены.

– С твоим неизменным двадцати пятилетием, – ответила Фаня и толкнула мужа в бок.

– Спасибо милые! – обняла мам дочку и бросила плотоядный взгляд на зятя.

– Мы вам подарок приготовили – высунулся из–за супруги Хомячков и протянул красиво упакованную коробочку.

– Что это? – всплеснула руками теща.

– Это вам флакончик яд… духов – ответил зять и снова юркнул за спину жены.

– Какая прелесть! – обрадовалась Гарпина Поликарповна. – Что же это мы на пороге стоим? Проходите в дом.

Идя мимо тещи, Хома боковым зрением увидел ее хищную улыбку. Так улыбается людоед, приглашая в дом очередную жертву.

– Как у тебя здесь уютненько – настальгически сказала Фаня, обводя взглядом дом своего детства.