– Хочу поговорить, – пытаюсь звучать ровно, но даже для меня это звучит не убедительно.

– Поговорить? – цедит. – Выйди отсюда на фиг. Это мужская раздевалка. – Отворачивается, будто мой вид доставляет ему физические страдания.

– Кир… – Смотрю на его затылок.

– Калинина, – говорит предупреждающе, запуская руку в сумку. – Выйди, мне нужно переодеться. Я опаздываю.

Опаздывает.

Куда?! К той блондинке?!

В звенящей тишине слышно только наше дыхание.

Я бы никогда не набралась смелости искать с ним встречи, после того, что сделала, а он, кажется, этого и не хочет.

Вдруг понимаю, что тоже не хочу.

У меня нет права злиться на него. Обижаться тоже, но именно это я и делаю.

Развернувшись, толкаю дверь и выпаливаю:

– Ясно. Извини.

Выскочив в коридор, уношусь из спортзала, как комета.

Уличный ветер лижет щеки, но только добравшись до своего дома я понимаю, что даже не застегнула куртку.

Глава 4

Аня

Пляшущие по потолку моей комнаты тени похожи на костлявые руки киношного монстра. Они шевелятся и меняют очертания, по мере того, как ветер за окном гнет и колышет ветви деревьев.

Я не хочу шевелиться, даже когда вязкую тишину вокруг разбавляет лай Демона во дворе. Его метания долетают до меня, как через вату.

Сложив на животе ладони, надеюсь на то, что кем бы ни был пришедший к нам человек, он уйдет сам собой и оставит меня в покое.

Высохшие дорожки слез на моих щеках стянули кожу, а тело затекло от многочасового неподвижного лежания на кровати.

– Ммм… – сев на матрасе, тру затекшую шею и пытаюсь понять, который час.

Я оставила телефон в сумке, но электронные часы на тумбочке высвечивают шесть вечера.

Кажется, сегодня мой дед решил переночевать в универе, иначе как объяснить то, что домой он не спешит?

Сбросив на пол ноги, плетусь к входной двери, и лай нашей собаки сменяет отчетливый скрип крыльца, за которым следует настойчивый стук в дверь.

Дернув замок, толкаю ее плечом, ожидая увидеть деда, но вместо него на моем пороге возникает Алёна в компании моей двоюродной сестры и… бутылки вина, которую та демонстративно прижимает к груди.

– Тук-тук, – тянет Алёна, с хмурым видом изучая мое лицо и тот бардак из волос, который украшает мою голову.

На лице Карины немой театральный ужас и огромная складка между бровей.

Моя сестра брюнетка с очень милым лицом. У нее отличная фигура, и вообще все отлично, но сама она считает, что природа очень сильно над ней пошутила, потому что она маленького роста, хотя ни одного парня вокруг нас это никогда не смущало.

– Ты не шутила. – Смотрит она на Алёну. – Тут красный уровень опасности.

Моих моральных сил никогда не хватит на то, чтобы выставить их за дверь, но на то, чтобы прокомментировать это заявление их тоже нет, поэтому молча отхожу в сторону, пуская их в дом.

– Вы что, электричество экономите? – Цокает сестра, включая в коридоре свет.

Щурюсь и закрываю за ними дверь.

Натянув на ладони рукава водолазки, ежусь от холода, который мучает меня изнутри.

В руках Алёны пакет из супермаркета, и она опускает его на пол, бросив на меня этот невыносимо жалостливый взгляд.

Пока они раздеваются, делая вид, будто все в порядке вещей, плетусь на кухню и ставлю чайник.

Через пять минут они наполняют своим присутствием каждый уголок дома.

Моют руки, обсуждают погоду, вываливают на столешницу фрукты, колбасу и мой любимый сыр. Гремят посудой и холодильником, перемещаются, тесня меня к столу.

Опустившись на стул, смотрю в окно, в отражении которого вижу свое лицо. В общем и целом, в нем нет никаких изменений, кроме того, что оно бледнее обычного.

– Хочешь сдать за меня математику летом? – интересуется Карина, выставляя на стол тарелки. – Я слышала, ты у нас теперь эксперт по закрытию сессии в одну неделю.