– Что ты сегодня, как вареная? – стреляет в меня испепеляющим взглядом и рывком распахивает дверь в свой кабинет.

– Простите, – отвожу глаза в сторону и нервно кусаю губы. Решимость, с которой я пришла поговорить с начальством, с каждой секундой все стремительнее тает. Может, в другой раз лучше?

– Люди ждут, а ты стоишь, стену подпираешь.

– Чувствую себя не очень хорошо, – пытаюсь оправдаться, но получается совершенно противоположный эффект. Эльвира Юрьевна резко разворачивается, упирает руки в бока и наступает на меня.

– Может, пора заканчивать работу?

– Нет, что вы, – качаю головой и пячусь, пока не упираюсь в стену.

– Сколько тебе осталось до декрета? Живот уже на нос лезет. Неповоротливая стала, как баржа, и медленная.

– Два месяца, – нервно ломаю пальцы и собираюсь с мыслями. – Я как раз об этом и хотела с вами поговорить.

– Да? – хмыкает она и демонстративно складывает руки на груди. – Ну говори.

– Вы обещали узнать про официальное трудоустройство для меня, – быстро тараторю. – Чтобы я получила все необходимые выплаты.

Эльвира Юрьевна на секунду меняется в лице, словно пытается что-то вспомнить. А потом отрицательно качает головой.

– Не получится. У нас нет такого варианта в трудовом договоре. Два месяца доработаешь, и все. В вольное плавание.

– Как же так… – шепчу растерянно. Я так надеялась на декретные. Где же мне теперь брать деньги? Два месяца я еще как-то продержусь, а дальше?

– Извини, но помочь ничем не могу. – Эльвира Юрьевна равнодушно пожимает плечами. – Семен Борисович так решил.

– Ясно, спасибо, – горестно вздыхаю я.

– Иди работай, а то и два месяца не продержишься!

Подскакиваю, как ужаленная, и мгновенно испаряюсь. Надо срочно придумать план «Б». Не к маме же возвращаться. Она, конечно, не прогонит, но я не хочу вешать ей на шею еще и свои проблемы.

На автомате забираю с барной стойки кофе и иду в зал. Земля дрожит под ногами, а отчаяние захлестывает. Непрошеные слезы застилают глаза. Не вижу ничего, вытираю их пальцами и, не успеваю среагировать, на всем ходу врезаюсь в одного из посетителей. Точнее, он на меня налетает и едва не сбивает с ног.

– Твою мать, дура косорукая! – сразу же летит в меня тонна проклятий.

– Простите, – бормочу я и закусываю губу, чтобы не разрыдаться еще сильнее. Поднимаю глаза и понимаю что его белая рубашка безнадежно испорчена.

– Да что мне твое простите? – цедит он сквозь зубы. – У меня встреча через пять минут, как я в таком виде?

– Я все исправлю, – судорожно всхлипываю и пытаюсь придумать, что делать. Если он на меня нажалуется, я точно останусь без работы. А мне никак нельзя.

– Где администратор? – рявкает мужчина и смотрит по сторонам в поисках главного.

– Не надо, пожалуйста, – умоляю и вцепляюсь в его руку.

– Надо!

– Что здесь происходит? – Ровный спокойный голос электрическим током проходит по нервам и заставляет внутренне содрогнуться.

– Игнат… – выдыхаю рефлекторно и оборачиваюсь. Он стоит недалеко от нас и хмуро наблюдает за происходящим.

– Вы администратор? – Посетитель сразу кидается к нему, а мое сердце ухает вниз.

– Ну допустим. – Легкая усмешка искажает губы Игната.

– Девка твоя рубашку мне испортила.

– И что? Заплачь еще. – Он говорит серьезно, но я на интуитивном уровне улавливаю сарказм и невольно улыбаюсь.

Мне конец, считай, можно прощаться с работой, а я веселюсь. С ума сошла.

– Чего? – У посетителя округляются глаза от возмущения. Не ожидал он такого поворота явно.

– Иди, говорю, отсюда.

– Я это так не оставлю. Я буду жаловаться!

– Сейчас я тебе пожалуюсь. – Игнат делает шаг к нему, с явным намерением выкинуть отсюда. Но если тот пожалуется, мне точно несдобровать. Еще и зарплаты лишат за такие фортеля.