Когда Диего узнал меня, его глаза вспыхнули холодным огнем ненависти. Та злоба, которую он, судя по всему, питал ко мне все эти годы, вырвалась наружу, сверкая во взгляде, словно лезвие ножа, готового пронзить меня насквозь.

Диего быстро натянул обратно свою толстовку, которую успел снять, прежде чем я врезалась в него, и наконец произнес:

– Что ты здесь делаешь? – Его голос звучал грубо, совсем не так, как я помнила.

Справедливый вопрос, но его стоило задать моей подруге, виновнице этой… сложной ситуации.

Дело в том, что Каталина Диаз, которая до недавнего времени была моей лучшей подругой, предложила мне эту работу три недели назад, когда я обратилась к ней за помощью. Она работала организатором мероприятий для селебрити, привычных спускать целые состояния на торжества по любому поводу. Ей поручили организовать праздник в честь дня рождения сына Мунира Браско, агента одного известного футболиста, кому он искал новую ассистентку вместо той, что ушла, посвятив себя семье и новоиспеченному мужу. И конечно, Каталина вспомнила о своей подруге, оставшейся без работы.

Я была расстроена и подавлена после расставания с бывшим, оказавшийся гребаным изменщиком. Но, если быть откровенной, причина боли крылась вовсе не в предательстве Коннора Грейсона. Меня мучило понимание того, сколько сил и времени я вложила в отношения с этим человеком. Два года я шастала за ним по всему миру, пока он гонял по трассам за титулом чемпиона «Формулы-1». Я была его ассистентом, выполняла роль помощника, пресс-секретаря, пиар-менеджера, врача, массажиста, повара, психолога и девушки одновременно. Но, видимо, этого было недостаточно.

Во время Гран-при в Барселоне, когда сезон ненадолго прервался, и мы договорились провести уикенд в городе, я решила встретиться с Каталиной и на пару часов его оставила.

Вернувшись в наш номер, я меньше всего ожидала увидеть разбросанную женскую одежду, ведущую прямо в спальню, где накануне мы с моим женихом спали после грандиозной гонки. И я не ожидала увидеть, как Коннор изменял мне с одной из своих фанаток, вколачиваясь в нее сзади с таким жаром и похотью, что никогда не испытывал ко мне.

Отвращение поглотило меня. Внутри все кипело от ярости и гнева. Меня трясло от мысли о том, что человек, которому я посвятила столько времени и сил, так легко предал меня. Я не рискнула остаться там хоть на секунду дольше, опасаясь, что могу совершить что-нибудь необдуманное. Поэтому схватила самое необходимое, развернулась и ушла, стараясь забыть о случившемся, как о жутком сне.

Самое ужасное заключалось в том, что, несмотря на всю злость и тошноту, я ничего не испытывала. Никакой боли и разбитого сердца. Ничего, что было бы похоже на чувства, которые я переживала пять лет назад, когда потеряла свою первую любовь. Они оказались глубже и сильнее, чем эта мимолетная вспышка обиды на Коннора.

И вот, спустя годы, я снова стояла лицом к лицу с тем повзрослевшим мальчиком, который был единственным мужчиной, кто заполнил мое сердце настолько, что места для других не осталось. Именно поэтому разница между чувствами, которые я испытала из-за Коннора пару недель назад, и теми, что я переживала из-за Диего в прошлом, казалась такой огромной.

– Я спросил, какого хрена ты делаешь в моем доме? – Его голос был громким и резким.

Святое дерьмо… Он такой горячий, когда злится!

«Селена, приди в себя! Он в гневе, а ты все еще у его ног!» – напомнил мне внутренний голос.

– Э-э, привет!

Серьезно, девочка? Что это еще за «привет»?

– Привет? Ты, черт возьми, шутишь? – прорычал Диего.

Тут вмешался Чапи, верный друг и джентльмен, который решил прийти мне на помощь. Трехмесячный щенок залаял на моего обидчика, подпрыгивая на задних лапах и пытаясь выглядеть более грозным, чем был на самом деле.