– Есть, но я хочу взять тебя.

Шами задумалась – чудо чудом, а голову терять не следует.

– А ты кто?

– Предводитель разбойников.

– Как же тебя зовут, предводитель разбойников?

– Называй меня Нину.

– Сколько у тебя разбойников, Нину?

– Тысяч десять наберется.

– Другими словами, твое логово не похоже на земляную нору или пещеру в горах?

Теперь засмеялся не только главарь, но и подъехавшие поближе разбойники. Они буквально покатились со смеху, один из них, схватившись за живот, картинно свалился с лошади.

– Нет, у меня хороший дом. Каменный. Двести комнат.

– Это неплохо, – согласилась Шами. – Только у меня есть условие. Ты позволишь мне ездить верхом?

Главарь хмыкнул.

– Может, ты желаешь и в охоте поучаствовать?

– Очень желаю, – обрадовалась Шами. – Ну, пожалуйста?..

Подоспевшему евнуху и начальнику охраны главарь заявил:

– Эта женщина – моя добыча.

Евнух страстно принялся стучать кулаками по голове, потом неожиданно взвыл.

– А моя голова, господин?

– Зачем тебе голова, если ты лишен куда более важных органов?

– Как насчет моей головы? – поинтересовался старик-скиф.

– В твоем возрасте, уважаемый, самое время задуматься о вечном. О путешествии в загробный мир, к безжалостной Эрешкигаль.

– Но у меня есть дети, внуки.

Шами вступила в разговор:

– Его внучка была единственной моей подругой. Стоит ли лишать дедушку возможности прижать ее голову к своей щеке?

Это такая радость!

Главарь задумался и кивнул.

– Хорошо. Ваши головы останутся при вас. Пока. А сейчас поворачивайте быков – и на восход.

– Голова головой, – напомнил старик, – но эта женщина – царская дочь. К лицу ли могущественному господину превращать ее в рабыню?

За главаря ответила Шами.

– Послушай, Ардис. Ты можешь сообщить отцу, что этот благородный господин сделал мне предложение.

Евнух озадаченно глянул на нее.

– Ты считаешь, что можно полагаться на слово этого доблестного господина? Я всегда говорил, что ты, царевна, безнадежно глупа.

– Пусть моя глупость тебя больше не тревожит, – ответила Шами и, повернувшись к атаману, пообещала: – Я буду тебе верной женой.

Евнух всплеснул руками.

– Не слушай ее, господин!

– Заткнись! – коротко приказал главарь и добавил: – Сначала мы отправимся ко мне, там будет видно. А пока никому не отлучаться от каравана.

Вскоре неспешность быков вогнала всех сопровождавших царский обоз в неодолимую дрему. Предводитель разбойников предложил Шами прокатиться на его жеребце, сам же залез в колесницу и там заснул. Его помощник, одноглазый, зверского вида, бритый наголо воин, пристроился поближе к царевне, правда, его рвения хватило ненадолго – скоро он тоже начал клевать носом.

Был конец месяца аддару (февраль – март). Близилась жара, огненные маки и цикламены уже начали терять лепестки, но степное разнотравье еще цвело. Травостой был густ и высок. Конь атамана, покрытый выделанным из шкуры степного льва чепраком, чаще других позволял себе останавливаться и срывать губами колоски и соцветия. Шами не торопила его, и шаг за шагом конь начал отставать, сближаясь с толпой тянувшихся позади повозки конных скифов и пеших воинов, пока обмякший, с полузакрытыми глазами Ардис не занял место рядом с принцессой. Некоторое время старик молчал, потом тихо обронил на родном языке:

– Будь осторожна, Шами.

Девушка вздрогнула и, не поворачивая головы, откликнулась:

– Он дал слово, что возьмет меня в жены.

Старик бросил взгляд в сторону низких, покатых увалов – там, за обрывистой линией прибрежных откосов бежал священный Евфрат. Еще дальше, на три дня пути, тянулись холмистые плодородные земли, упиравшиеся в куда более полноводный и стремительный Тигр. На его берегу – как раз в направлении на солнце, на скалистом уступе высился древний Ашшур. Тень от его стен, крепостных башен и храмов-дворцов покрывала все Междуречье, вплоть до гор на востоке и моря на западе. Даже ночью нельзя было спрятаться от этой тени, она наползала внезапно, по мановению руки главного разбойника Салманасара