Айсберг. А я думаю. Я все время подвожу на машине тех, кто ворует. Потому что в наше время честный человек заработать не может.

Белокурая. Особенно если не хочет…

Айсберг. Я не готов идти в торгаши.

Белокурая. Только того, кто готов, надо считать не вором, а ответственным человеком.

Айсберг. На то, чтобы меня обучить, миллионы ухлопаны.

Белокурая. Тобой, что ли?

Айсберг. Государством.

Белокурая. Тем государством. Вот с коммунистов и спроси.

Айсберг. Знаешь, что самое обидное? Наши профессора не голодают. Они получают от сдачи в аренду площадей, но не думают уже о науке.

Белокурая. Завидуешь?

Айсберг. Нет.

Белокурая. Они воруют из бюджета точно так же, как и ты. Ты в тетрис на работе играешь, они площади сдают. И после этого я вам должна за ракетное топливо?

Айсберг. А кто будет готовить молодых специалистов?

Белокурая. Это не твой вопрос. Когда страна заставит всех платить налоги, она найдет деньги на науку, пригласит талантливых китайцев, которые сейчас на «отлично» учатся в Америке, и они сделают ракетное топливо. А ты все равно уже ничего не помнишь за 10 лет игры в тетрис…

Тут Елену вызвали к главному, а когда вернулась, Айсберга уже не было в онлайне.

«Смешно! – подумала она. – Хоть в Интернете, хоть так, одни и те же разговоры про вписавшихся и невписавшихся. Неужели теперь и флирт будет состоять только из этого?»

Выключила компьютер и отправилась на презентацию, чтобы прийти домой попозже и поменьше видеть Караванова. На презентации было дымно, шумно, ярко. Множество мужчин. Но даже делать глазки не хотелось, как не хочется смотреть на еду после пищевого отравления.

Вернулась в час ночи. Лида была у нового бойфренда. Караванов сладко храпел. Надо было принять душ и улечься рядом, но так не хотелось… Елена включила компьютер, вышла в Интернет. И тут же пришло сообщение от Айсберга: «Не спишь?»

Она ответила: «Не сплю».

Айсберг. Пришли фотку. Ты ведь мою на сайте видела. Правда, я по жизни лучше.

Белокурая. Лови.

Айсберг. Ты красивая женщина. Ты мне нравишься…

Белокурая. И что?

Айсберг. Хочешь, я сейчас за тобой приеду. Покатаемся… Поболтаем.

Белокурая. Так ты вроде женат.

Айсберг. Нет проблем. Я ночью часто халтурить езжу. Ты где живешь?

Белокурая. Ой, я как-то так с бухты-барахты не могу. Понимаю, что глупо, но…

Айсберг. Да ты не бойся. Я тоже первый раз знакомлюсь. Мне обычно девчонки пишут молодые, мол, сколько зарабатываешь и т. д. Или бабы иногородние. А такую умную первый раз встречаю.

Белокурая. Я-то вообще, можно сказать, с тобой невинность потеряла. Раньше по «аське» только по работе и с мужем разговаривала.

Айсберг. Ну вот. Начинай новую жизнь. Пиши, где живешь.

Белокурая. А вдруг ты маньяк?

Айсберг. Так это только драйва добавит встрече. Знаешь, кому суждено быть повешенным, тот не утонет…

Елена подумала: «Бред какой-то! Взрослая баба! Можно сказать, при желании могла бы уже не раз быть бабушкой… не знамо с кем прется в ночь…» Она оглянулась на Караванова и сразу же поняла, что поедет. И вспомнила одного крупного политика, повесившего в кабинете огромный портрет жены с комментарием: «Как гляну на нее, такой адреналин в организм врывается, что со страной управиться – раз плюнуть!»

К тому же она не была самой собой и не сделала бы журналистской карьеры, если бы вот так быстро не принимала решений.

Айсберг написал: «Как говорил Нильс Бор: достаточно ли невероятна эта идея, чтобы быть правильной?»

Елена ответила: «Убедил. Была не была! Через час будь по адресу…»

Придирчиво посмотрела на себя в зеркало. Надо надеть кофточку построже и не краситься, а то мало ли… Может, газовый баллончик взять, который для Лиды купила? А как им в машине пользоваться? Сама же и наглотаешься! Так, номер машины. Отлично. Можно на столе оставить записку: я уехала на машине под номером… И пусть Караванов разыскивает…»