Я ожесточённо потёрла щеки, но румянец не вернулся.
И что прикажете делать? Как поступить? Прямо перед помолвкой сказать Аселину: прости, вчера всё было хорошо, но приезд твоего дяди многое изменил?
Колдун от радости прыгать будет, что расстроил свадьбу так быстро. А ведь когда он предлагал мне деньги, чтобы бросить Аселина, я горела от гнева, мне казалось немыслимым, что я сама откажусь от свадьбы. Что же изменилось, если сегодня я начала сомневаться?
Аселин повёл себя не так, как следовало.
И как же следовало?
Я села в кресло, сжав виски пальцами.
И как же ему следовало вести себя, дорогая Эмили? Что может сделать человек против колдуна высшего уровня? Только крикнуть, что любимая девушка уже принадлежит ему. Может, мне и правда не надо было вмешиваться? Только как позволить, чтобы на глазах убивали человека?.. Но леди Икения не волновалась. «Пусть пострадает», – сказала она. Получается, она знала, что колдун не убьет её сына? Значит, такое бывало и раньше? Но чем подобные издевательства лучше убийства?
Я вздрогнула, когда дверь скрипнула, приоткрываясь.
– Подождите десять минут, – попросила я, решив, что это моя горничная, но в комнату проскользнул Аселин.
Он был ещё без камзола, в расстегнутой жилетке, с незавязанным шейным платком, висевшим на плече.
– Эмили! – Аселин бросился ко мне, я вскочила ему навстречу, и он обнял меня.
От него пахло мылом, и щеки были чисто выбриты. Когда рядом не было графа, Аселин снова показался мне идеалом красоты. Как я могла подумать, что у него недостаточно яркие глаза? Или недостаточно утончённые черты? Ладно, пусть не такие яркие и утонченные, но он – живой, настоящий, и вот он рядом, прижимает меня к груди.
– Прости, – шептал он, целуя мои глаза, щеки, губы, – Эмили, я вчера совсем спятил.
– Но я не одета… – зашептала я в ответ, захваченная его порывом.
– Подождет! Мама мне всё объяснила, я такой дурак! – Аселин говорил сбивчиво, целуя, запуская пальцы в мои волосы. – Когда стало известно про Корнелию, он пошумел, но смирился. Я посчитал, что сейчас будет так же… Поэтому и сказал…
– В любом случае, не надо было этого говорить…
– Прости, я подумал, он сам захотел на тебе жениться, – повинился Аселин.
Мне стало смешно, несмотря на головную боль и тревогу.
– Ас, – сказала я, высвобождаясь из его объятий, – я точно его не заинтересовала. Он предложил пятьсот тысяч, чтобы я оставила тебя в покое и ночью убралась из Саммюзиль-форда.
– И что сказала ты? – он взял меня за руку, целуя в ладонь.
– Отказалась.
– Эмили… – он снова обнял меня – порывисто, крепко.
– Подожди, Ас, – я опять высвободилась и села на кровать, уронив руки на колени. – Леди Икения сказала, что вы все зависите от графа Майсгрейва, и что земли возле Саммюзиль-форда вам не принадлежат.
– Да, формально мы их арендуем у графа, – подтвердил он, становясь передо мной на колено. – Но договор аренды может быть в любой момент расторгнут в одностороннем порядке.
– Графом, – уточнила я.
– Разве это важно? – удивился он, сжимая мою руку в ладонях. – Эмили, это ведь ничего не значит…
– Он чуть не задушил тебя вчера.
– Он просто пугает. Не убил ведь он Корнелию.
Аселин сказал это почти небрежно, дёрнув плечом, будто показывая, что всё это не заслуживает внимания.
– Ты говоришь так, будто это в мере вещей, – тихо ответила я. – Но так быть не должно, это неправильно.
– Увы, но приходиться терпеть, – на мгновение лицо Аселина посуровело. – Ему принадлежит всё, мы ничего не можем сделать.
– А если он в отместку лишит вас земель? Что будет тогда? – задала я главный вопрос.
– Головы-то он меня не лишит, надеюсь, – усмехнулся мой жених. – Мозги останутся. Буду и дальше работать в инспекции почтовых отделений, жить в Саммюзиль-форде – мне нравится этот городок, – тут он помедлил и закончил. – Возможно, останешься ты. Тебе ведь неважно, есть у меня деньги или нет. Верно, Эмили?