– И что же ты узнала сегодня? – он обижен, конечно. – Наверняка много, ведь тебя не было целый час!

– Какой час, что ты несёшь? Да я минут пять там проторчала.

Вместо ответа Виталик сунул под нос часы и я ахнула – прошло даже больше, и вот теперь так проняло, что даже майка взмокла. Пришлось громко втягивать внезапно закончившийся воздух и в ужасе мять сдавивший горло шарф. Виталик молча забрал сумку и поволок меня к дому, а я лишь надеялась, что мы не застанем там маму.

Она встретила в прихожей и мельком оглянулась на Виталика, подпихнувшего меня под бока для пущей устойчивости, чтобы я не брякнулась на пол перед её изумлёнными очами. Виталика маман не ставила ни на грош, считая бесперспективным женихом для её драгоценной дочери и, следовательно, нулём без палочки, но снисходительно позволяла тому играть роль мальчика на побегушках.

– Нагулялась? – она освежала помаду и не сводила глаз с зеркала, так что мы имели шанс проскользнуть без нравоучений. – Будете уроки делать? А что ты?…

Мама проводила нас слегка удивлённым взглядом, но не стала врываться, когда Виталик очень интеллигентно прикрыл дверь в мою комнату. Я чуть-чуть отдышалась и выложила всё, что вспомнила, и заодно родила новый план – в другой раз тайком снимать на камеру, чтобы исключить провалы в памяти, от которых у меня неприятно холодела спина.

– Но ты же там не спала? Не отключалась? Как такое возможно?

– Да не знаю я! Вот и проверим.

– Ты туда больше не пойдёшь, и наплевать на всех детей, а заодно и нянь во всём мире, – Виталик был настроен серьёзно, но мне теперь уже под хвост попала вожжа и бросить дело я не могла, хоть ты тресни. Мы даже повздорили и он ушёл весь в претензиях, что не командует парадом. Ничего, к утру остынет.

За ужином мать задумчиво осмотрела меня и неожиданно мягко спросила:

– Ты с ним поругалась? Завтра прибежит, не сомневайся.

– Мама!

– А что, я же имею опыт в таких вещах!

– Да дело не в этом… У меня вроде как парень, вот он и психует.

– Что за парень? – она с трудом сдержала блеск в глазах и вся подалась вперёд.

– Да так, знаешь Диму Горюнова? Вот он, – я лениво ковыряла салат вилкой и не поднимала ресницы, провоцируя её атаковать.

– Горюнов? А он не слишком взрослый для тебя? Впрочем, если ты не будешь глупить, то семья у них очень хорошая. Ты же соображаешь, что делаешь?

– А что ты про них знаешь? – по её мнению, я никогда этого не соображала, так что поспешно изобразила робость и мысленно шлёпнула себя по губам, чтобы не спалиться.

– Ну, Полина, деньги у них водятся немалые и брак, судя по всему, крепкий. Воспитанные дети-студенты, никаких особых тусовок… Кажется, у них ювелирный бизнес.

– Но точно ты не знаешь?

– Милая, о таких вещах не принято спрашивать мимоходом во дворе, но слухи ходят позитивные. А почему ты сама не спросишь у своего ухажёра? Может быть, нам их пригласить?

– Мама! Погоди! Я просто спросила, вдруг ты в теме. А что про малыша?

– Малыш с няней, – она чуть приподняла брови, – а почему ты интересуешься?

– Ну, мне просто показалось, что с ним что-то не так…

– Тогда тебе не стоит лезть, куда не просят. Впрочем, няня там немного ку-ку, ты представляешь, однажды я поздно вернулась домой, около часа ночи, так эта девица выскочила из подъезда с коляской и рванула, как на пожар.

Иллюзий насчёт маминых приоритетов я не строила и собиралась технично спрыгнуть с обсуждения, пока не завезло ни в ту степь, но она вдруг аккуратно положила приборы на тарелку и чуть-чуть помедлила, прежде чем набралась храбрости на откровенность:

– Полина, а тебе папа ничего такого не говорил?