Вот и ухаживает – отмывает, вместо того, чтобы заниматься своими делами. Еще Лена с содроганием думала, как отмыть Ясю. Без следа ли отмоется гуашь со светлой собачьей шерсти? Каким моющим средством отмывают собак?

А еще – как отмыть краску с пола, и, наконец, как отстирать покрывало? Вопросы роем крутились в голове девушки, как и фраза про Облонских. Хотя герои романа великого русского классика к данной ситуации не имели никакого отношения. Эту фразу с данной ситуацией роднило только одно слово – «все смешалось».

Отмыв ребенка, Лена усадила ее на диване, и сунула в руки книжку:

– Сиди, читай, и – пожалуйста – никуда не лезь. Я тебя очень–очень прошу.

И тут же потащила в ванную, упирающуюся Ясю, прижимая телефон плечом к уху – надо было срочно выяснить как решить навалившиеся проблемы. А совет могла дать только всезнающая Ривка – Ленина подруга.

– Что? Хозяйственным мылом? Да, есть… да пошла, ну-ка, пошла быстро… Нет, Рива, это я не тебе. Холодной водой? А она не замерзнет? Ах, просто прохладной… поняла… Да, так же и с пола вытру, хорошо, спасибо. Ну, все, целую. Потом перезвоню.

Через час они втроем дружно сидели на кухне и пили чай. То есть, чай пили Лена и Алина, а Яся лежала рядышком, и помахивала непросохшим хвостом. Отмытая шерсть поблескивала в свете лампы. Лена немного пришла в себя – с ребенком все в порядке, с собакой тоже. И пол удалось отмыть.

Немного напрягало, как справится химчистка с покрывалом. Его Лена упаковала в пакет, чтобы завтра, на утренней прогулке у них с Ясей и Алиной была цель, куда им направить свои стопы. Что может быть лучше, как прогуляться до химчистки? А Рива уверяла, что гуашь – это не страшно. Так что внутреннее спокойствие было восстановлено.

– Ты мне ответь, все-таки, ну почему ты взяла краски?

– Ну, так ты же мне их купила.

– Это я уже слышала. Но почему ты меня не дождалась? Порисовали бы вместе.

– Ну, ты так долго сидела и смотрела в свой ноутбук.

– Я работала.

– Так не работают. В ноутбуке только играют и развлекаются.

– И с чего ты это взяла? – Лене хотелось засмеяться, но она постаралась сохранить серьезное выражение лица.

– Так мама папе всегда говорит.

Лена хмыкнула.

– Нет, Алиночка, работа разная бывает. Если твой папа развлекается за ноутбуком, то я работаю. И работы у меня…

– Много? – Алина с состраданием посмотрела на Лену.

– Много – со вздохом ответила та.

– И мы с тобой не порисуем? – в глазах ребенка было столько тоски, что Лена не выдержала.

– Порисуем, конечно. Сейчас посуду помоем, и порисуем.

– Ура! А ты умеешь рисовать розовых единорогов?

Июльский день набирал свои обороты. А я все нетерпеливо посматривала на часы. Время неумолимо приближалось в одиннадцати утра, до автобуса оставалось двадцать минут, а Иришка еще не собралась. Конечно, это не последний автобус, минут через сорок будет еще один. Если будет, конечно… Ну, ладно, там еще следующий рейс, чего дергаться. Да только мне хотелось выехать пораньше.

Наконец–то эта копуша вышла, неся на плече собранную сумку. И чего там было собирать? Едем на два дня… У меня понятное дело – продукты. И то не все, пельмени купим там, на конечной остановке, чтобы не растаяли в дороге.

Солнце еще не сильно припекало, идти было легко. Иришка, та вообще, скакала вприпрыжку. Вот бесенок! Неунывающая.

У соседей умерла пожилая родственница, и они должны были всей семьей отправиться в соседний городок, на похороны. А паникерша Ирина закатила истерику – не поеду! Боюсь!!! Ее уговаривали, что на кладбище не возьмут, эта бабушка умерла в больнице, домой ее привозить не будут, чего же бояться? Но Ирина в своей истерии стояла твердо. Что хотите делайте, не поеду!