Я пыталась как-то воссоздать вокруг себя нечто, похожее на ореол, но… Ничего от этого не вышло… Меня вновь обдало внезапно появившимся ощущением тревоги и беспокойства. И все внутри меня пропиталось хаосом.

Да, я получала незабываемое удовольствие, общаясь с ребенком, но он часто меня и раздражал – то мой сынок, придя домой с прогулки, в одежде, в которой валялся на площадке, набрасывался на новый плед на диване, то отказывал есть приготовленную мной вкусную еду, а предпочитал только вредные чипсы, то преследовал мою бедную кошку и дергал ее за хвост, а когда ей это надоедало и она все же решалась дать сдачи, он начинал охать и жаловаться на нее так неистово, что я вообще не могла заниматься домашними делами…

В воспитании детей всегда нужна выдержка! А я пока что – из-за ее нехватки – не осознавала, насколько она важна на самом деле. И не знала, как ее найти…

Я попыталась что-то поискать в детской психологической литературе, но в моих книгах об этом даже не упоминалось – там все объяснялось с точки зрения достаточно зрелого родителя. Понятно, что родитель такого типа с годами успел воспитать в себе терпение. В прочитанных мною книгах вообще не намекалось, как неопытный родитель может успешно справиться с такой, в принципе, житейской ситуацией, как воспитание родного дитяти. Все там разъяснялось с точки зрения теории, но никто даже не упоминал, как действительно НАДО воспитывать собственного ребенка, чтобы обе стороны – и родители, и ребенок – были счастливы.

«Наверное, мне тоже стоит подождать, и… примерно лет через пять я наберусь терпения…» Но из-за этой вероятной цифры я ужаснулась: «Пять лет – это целая вечность! Нет, тогда я действительно потеряю всю свою молодость в разборках с ребенком. Надо что-то предпринять! Может, стоит спросить мужа?».

Раньше, до рождения ребенка, я чувствовала в муже опору, но после появления Саши он стал много работать – что, в принципе, нормально для человека, имеющего семью… Но я была уверена, что не потеряла его, просто из-за повседневных забот наши искренние чувства несколько притупились, и мы сейчас как будто неслись по течению, не имея достаточно времени, чтобы полностью предаться своим любовным порывам и чувствам…

Саша обычно встает в девять утра, я его переодеваю, мы аккуратно моем личико, а затем он спешит к своим игрушкам. В это время я готовлю завтрак для него и для себя. Так начинается наш день, когда все спокойно…

И так неплохо…

Хотя иногда душе неистово хочется бежать от этой обыденности, от этой реальности, не всегда соответствующей моим желаниям. Но затем я с грустью отдаю себе отчет, что мне некуда бежать, так как я не в состоянии что-то изменить…

Я не хотела больше находиться над этой зияющей бездной эмоций, поэтому, вспомнив напутствия своей двоюродной сестры, попыталась изобразить улыбку. Ведь улыбка – это что-то спонтанное, непринужденное, и ею можно просто так наградить кого-то, даже себя.

Я никогда не смогу, как моя кузина, раздавать свои улыбки… А почему? Наверное, потому что внутри себя я не ощущала той беспечности и постоянного внутреннего комфорта, который давал бы мне неугасимую силу улыбаться.

«Но все же стоит попробовать!» – решила я. После того как ребенок позавтракал и я увидела, как он спокойно направляется к своим самолетикам (это его любимые игрушки), я почти на бегу решила воспользоваться его добровольным отсутствием. Кинулась в спальню, где почти четверть комнаты занимало огромное зеркало с обрамлением из розово-коричневого оникса.

«Мда, зеркало супер… а вот моя улыбка какая-то… хм, как определить ее… Какая-то сухая. Никакой харизмы в ней нет».