Отличия психоаналитической и трансакционной теорий стресса обусловлены изменением научной эпистемы. Представления о бессознательном как «ящике Пандоры», сформировавшемся в раннем детстве, сменились позитивным видением природы человека, идеей непрерывного развития «человеческого потенциала» (У. Шутц, 2004).

Обобщая вышесказанное, можно утверждать, что актуальные способности играют роль неких «первоэлементов психического», образующих личность человека. Они реализуются посредством поведения, но не являются реакциями в чистом виде, обуславливаются убеждениями, но не сводимы только лишь к понятию когниции. Говоря о природе актуальных способностей, более уместно проводить аналогию между ними и символом, нежели со знаком. Некоторая совокупность актуальных способностей может интерпретироваться и как «психологическая защита», и как «копинг», полную же совокупность способностей, по всей видимости, можно отождествлять с характером.

Определяя характер как синтетическое понятие, В. Н. Мясищев (1930) писал: «Характер – это своеобразие человеческой личности. Говоря о том или ином индивиде, мы, в сущности, отражаем его в основных типических чертах, характеризуем исследуемого не бесконечным количеством создающих ее своеобразие признаков, но определением в общих понятиях ее существенных черт. Вторым не менее значимым пунктом характерологической позиции является генетизм».

В. Штерн разделял психологические понятия на феномены, акты и диспозиции. Способности он относил к диспозиции и определял их развитие как созревание. В. Н. Мясищев не соглашался с подобными представлениями. Он считал, что «развитие человека и всех сторон его психики, в том числе и способностей, не ограничивается созреванием и функционально-опытным ростом и, включая их, не исчерпывается ими», так как «способность не является обычным психологическим фактом, отражающимся в непосредственном переживании, а является продуктом опосредованного заключения» (В. Н. Мясищев, 1960).

Понять характер человека можно, изучив сведения о прошлом личности, проанализировав историю его жизнедеятельности. Э. Фромм (1996) по этому поводу писал: «Черты характера человек развивает в себе благодаря полученному в семье воспитанию, а также благодаря появлению новых потребностей. В. Н. Мясищев (1960) уточняет это положение: «Только при наличии определенных относительно устойчивых, хотя и доступных изменению развивающихся качеств – инициативы, настойчивости, сознательности, умения учитывать обстоятельства и т. п. – человек занимает определенное место среди других людей, становится преобразователем действительности. Без этого, мягкий как воск, он является объектом, игрушкой обстоятельств. Не может человек проявить решительности, если в процессе развития жизненные обстоятельства не требовали от него и не вынуждали его к решительному действию».

Необходимо отметить, что, как было показано выше, отношения между потребностью и способностью строятся в большей мере по принципу циклических взаимосвязей. С одной стороны, «потребности соответствуют способностям», с другой – «потребности – это инициативный вид отношений, в которых наиболее активно проявляются импульсы человека к преобразующей деятельности» (В. Н. Мясищев, 1960).

Н. Пезешкиан (1996) пишет, что само «противопоставление собственных потребностей и требований окружающего мира происходит в рамках психосоциальных норм (актуальных способностей), которые имеют свою историю развития в психической организации человека».

По представлениям В. Н. Мясищева (1957), для формирования характера чрезвычайно важна не только борьба непосредственного влечения с требованием окружающих. Еще более значима в этой борьбе добровольность отказа в удовлетворении желания по мотивам положительного отношения – любви, уважения – или вынужденность этого отказа в связи со страхом наказания. В первом случае следствием будет укрепление характера, во втором – его подавление. Таким образом, актуальные способности развиваются, формируется профиль способностей, и черты характера в процессе развития делаются устойчивыми, но не в силу инертности привычек или конституциональных механизмов, а в силу обобщенности и внутренней устойчивости принципиальных позиций – то есть осознанных решений.