Дальше в эфире повисла тягостная тишина. Никто не хотел общаться, а время от времени тишину над лесом разрывали крики Андреаса, который приходил в себя из-за вспышек невыносимой боли. И каждый его жалел, даже чёрствый Рен желал внутри, в мыслях, здоровья пареньку, ибо сам когда-то оказался в подобной ситуации. Когда потерял руку.

Прикрыв на миг глаза, инженер вспомнил то мгновение. Его бросили в бой в составе обычной пехоты, его дивизия держалась из последних сил, из-за чего даже тыловые части были брошены в бой. Пехоту сточили буквально за несколько часов той мясорубки.

Сам он тогда три часа лежал в грязной земле с затянутым жгутом обрубком. Начался некроз тканей, боль была невероятная, но он не мог потерять сознание. Хоть ему и казалось, что вот-вот – и он провалится в столь желанную тьму, но нет, кто-то, кто в тот миг находился возле него, не давал ему уснуть. Он помнил, что картина каждое мгновение, когда он моргал, менялась. Его тащили, но сам он этого не ощущал. Прокручивал в голове тот миг, когда возле него что-то взорвалось. Или не возле него, он точно уже не помнил. Огромный осколок брони тяжелого бойца буквально срезал ему руку. И если бы не ударная волна, которая сбила его с ног буквально за мгновение, этот осколок разделил бы его череп надвое.

В его клане не было капсул у обычных бойцов. Только у элитных вооруженных формирований. Их просто банально не хватало. Редкая тогда технология, которая получила распространение буквально через несколько месяцев. Но именно в тот чёртов момент ему пришлось страдать так, как сейчас страдал его новый товарищ. Но он выжил. Он знал, что человеческий организм куда сильнее. Поэтому мысленно поддерживал парня. Старался передать ему свой настрой, свой опыт. Рен верил в то, что мысли материальны, поэтому считал, что даже мысленная поддержка может иметь силу.

– Пришли, – спустя сорок минут заявил Джон, когда они оказались возле поваленных деревьев. – Я тут немного разгребу, чтобы потом с капсулой мы могли пройти, а ты давай, начинай копать, – спокойно проговорил здоровяк, перешагнув через несколько деревьев, а после положил «изобретение» на землю. – Я чуть позже присоединюсь.

– Я понял, – кивнул Рен, после чего положил свой чемодан, нашёл нужную «руку», заменил текущую и пошёл заниматься «созданием инженерных околоземных сооружений». По крайней мере именно так обозначалось предназначение многофункциональной руки-лопаты с заостренными краями.

И действительно, она была многофункциональной. Рен тут же вспомнил, как ему пришлось один раз буквально ею сражаться против диверсанта розового клана. Тоже азиаты, но сделавшие упор не на численность, а на тактику, технологии, возможности и остроту ума. Вот только это тогда не помогло бесшумному убийце, лопата острым краем вскрыла ему череп, когда тот попытался прикончить товарища Рена.

При воспоминании об этом азиата передернуло. Ведь это была действительно случайность. Он тогда просто присел отдохнуть, потянулся и в этот же миг лёг на землю, зацепив рукой-лопатой диверсанта. А дальше началась суматоха боя, которую он не запомнил. Помнил только результат – труп врага с длинной пробоиной в черепе.

На лице появилась лёгкая улыбка. Столько раз азиат мог умереть, столько случаев из жизни, в которых он буквально чудом остался жив. И сейчас он сам был чудом. Да, он не любил особо людей, презирал многих, но считал, что если он может кого-то спасти, то он должен это сделать. Только если это не враг. Врага, даже раненного, беспомощного, но некогда сражающегося, Рен добивал.

Джон же в это время тоже не отдыхал. Ему было необходимо раскидать три дерева в разные стороны. Первое было достаточно молодым, при этом с него много «веса» слизнуло пламя, а вот два других уже были исполинами, стариками, по сравнению с другими деревьями. С ними Джону, как он сам для себя отметил, придётся повозиться.