– Настюха, – икая пробубнил мужчина. – ты такая клевая девка!

Артём подскочил к паре и одним движением выдернул сестру из рук пьяницы. Тот не ожидал такого и на мгновение потерял равновесие. Он, качаясь, недоуменно начал крутить головой и грязно ругаясь, искать, кто нарушил его покой. Артём дожидаться конфликта не стал. Быстрыми шагами он удалялся от клуба, толкая перед собой напуганную сестру.

– Эй, ты, ***, – хрипло закричал мужик, – а ну стой!

Артём даже не обернулся. До мотоцикла осталось каких-то метров двадцать, как вдруг на него обрушилось что-то тяжелое и ударило в бок. Кто бы мог подумать, что с трудом передвигающий ноги, пьяный человек, способен так быстро двигаться. Он налетел на Артёма, уронил его и начал пинать не глядя, попадая по спине, голове, животу. Настя выронила сумку и истошно закричала. Она рванулась на помощь, пыталась оттаскивать пьяного дебошира, но тот сосредоточенно месил ногами уже не сопротивляющееся тело. На крики сбежался народ. Злобно пыхтящего Леху оттащили. Настя упала на колени рядом с братом. Рыдая, она прикрывала его собой. На худом теле Артёма не было живого места, футболка в крови и земле, лицо разбито. Юноша молчал, и Настя в ужасе прижала ухо к его груди – сердце билось. Она кричала и звала на помощь, кто-то уже звонил по мобильнику, пытаясь объяснить, что произошло. Услышав звук сирены и издалека заметив маячки, многие решили убраться подобру-поздорову, особенно приятели Лехи, понимая, что вместе со "скорой" подъедут и стражи порядка. Народ расступился, из подъехавшей машины выскочили трое в медицинской одежде, плачущую девушку отодвинули и склонились над распластанным телом.

Спать на стуле было неудобно, поэтому Настя время от времени роняла голову, вздрагивала и просыпалась. Каждый раз она вставала и подходила к Артёму, лежащему на высокой кровати. Настя наклоняла голову и слушала, как бьется его сердце. Необходимости в этом не было, юноша был весь обвешан проводами и датчиками, если бы сердцебиение нарушилось, аппараты мгновенно бы отреагировали. Но Насте нужно было услышать стук Темкиного сердца, как подтверждение, что он жив и рядом. Она плохо помнила то, что было после приезда скорой. Клочками всплывало в памяти то одно, то другое. Вот они долго едут в трясущейся машине. Артём лежит на носилках и ей кажется, что он не дышит. Вот она в приемном покое, сидит на холодном стуле. Вот ей зашивают бровь, оказывается Леха успел садануть кованым ботинком и ей. Окончательно она пришла в себя, когда спустя пять часов вышел доктор и начал рассказывать об операции. То, что он говорил, было ужасно.

Сейчас нужно было ждать и надеяться. Так сказал доктор. Настя опять присела на стул, как вдруг дверь распахнулась и в палату вбежала мать. Она бросилась к кровати, рыдая упала на тело сына, как будто пыталась вытянуть из него всю боль. Следом в двери вошли отец и Ольга. Оба были бледны. Мать продолжала рыдать, наглаживая тело изувеченного сына. Отец подошел, пододвинул стул и почти насильно усадил ее рядом с кроватью. Она так и не отпустила руку Артёма.

Настя встала, и все трое повернулись к ней, словно она возникла из ниоткуда, и они ее только что заметили. В глазах самых близких людей Настя прочитала обвинение. Именно ее винили они в случившемся. Да что тут говорить, она и сама чувствовала то же. Отец подошел, обнял ее. И тут она начала плакать. Весь страх, который она пережила за эту ночь, выливался соленым потоком. Отец гладил ее по голове, стараясь не задеть повязку. Ольга так и осталась стоять возле матери, очевидно не могла решить, кому ее сочувствие нужнее. Пытаясь рассказывать, Настя то и дело передергивалась от воспоминаний, в мозгу снова и снова возникали картинки – вот пьяный бугай заносит ногу над ее братом, вот она видит, как из полуоткрытых губ Артёма стекает струйка крови, вот он, восковой и неподвижный, лежит на носилках в машине "скорой помощи" и кажется, что не довезут. Не довезут…